— Отец тебе помогал, когда был в силе и здравии, — по-свойски сказала Татьяна Борисовна, — а сейчас он больной и слабый, и пришло время ему помочь.

О Борисе Ефимовиче, который молодые годы провел в Сочи, ходило множество рассказов: что играть в карты он научился раньше, чем читать, и этим зарабатывал на жизнь, что в юности вел жизнь веселую и привольную, как положено приморскому плейбою. В реальности он был человеком честным и принципиальным, деловым и дельным, быстро соображающим и быстро принимающим решения. В Нижнем Новгороде Немцова любили и провожали в Москву с болью в сердце.

Разговор Татьяны Дьяченко с Борисом Немцовым проходил в субботнюю ночь. А в понедельник утром, 17 марта, Немцов уже сидел в кабинете президента. Он изложил свою программу. Попросил только об одном: на реализацию программы нужны два года. Ельцин твердо обещал, что Немцов проработает первым вице-премьером минимум два года. Обещания своего не исполнил…

Борис Николаевич, созвав журналистов, торжествующе объявил о новом назначении Черномырдину и Чубайсу. При этом лицо главы правительства осталось непроницаемым — Виктор Степанович понимал, как ему трудно будет иметь дело сразу с двумя полновластными замами. А Чубайс был, очевидно, доволен и произнес одну из своих коронных фраз:

— Сильный ход, Борис Николаевич!

Ельцин и сам таял от удовольствия, думая о том, как он всё здорово придумал. Он и в самом деле стал похож на заботливого, хотя и непредсказуемого дедушку, как его теперь за глаза именовали в Кремле. Президент прилюдно обещал Немцову, что тот останется на этой должности до 2000 года. И все поняли, что Борис Николаевич примеривает Бориса Ефимовича на свою роль.

Но столичная карьера у нижегородского губернатора не сложилась. Вероятно, преодолевая некоторую неуверенность провинциала, он с первого дня повел себя чересчур самоуверенно, совершил несколько непростительных ошибок, заботливо преданных гласности, и сильно повредил своей репутации. И даже разумную затею Немцова, который хотел пересадить чиновников на отечественные машины, высмеяли.

Немцов мне потом говорил:

— Белый дом — опасное место. Многие в него входили улыбаясь. Но никто из него с улыбкой не выходил.

Борис Федоров так отозвался о Немцове:

«Он всегда мне казался самым энергичным и одновременно бесцеремонным человеком России, который мог выкинуть всё что душе угодно. С другой стороны, в нем чувствовалась такая редкая в высших слоях власти позитивная энергия и желание действовать».

Немцов извлечет уроки из своих ошибок и позднее, в правительстве Кириенко, станет главной действующей силой. Он не боялся принимать самые непопулярные решения, например, даже потребовал, чтобы «священная корова» российской экономики — «Газпром» исправно платил налоги. Борис Федоров, отвечавший за налоговое ведомство, проникся к нему симпатией:

«Я тогда очень зауважал Бориса Ефимовича как единственного члена правительства, который был способен на мужественные поступки и проявил себя в минуты кризиса действительно крепким парнем».

— Мы заставили чиновников заполнять декларации о доходах, — говорил Немцов журналистам. — Благодаря этому народ узнал, сколько дач, квартир, машин и самолетов есть у наших чиновников, в том числе у Татьяны Борисовны, у Бориса Николаевича и у Юрия Михайловича… С каждым годом чиновник вынужден писать всё больше и больше правды… Этот процесс запущен, и его невозможно остановить…

Но прежняя популярность к Немцову уже не вернется.