Впрочем, внешние дела занимали лишь малую часть его служебного времени.

Примаков много раз бывал в кабинете премьер-министра, так что, став его хозяином, ничего нового он там не увидел. Ему только пришлось освоить огромный пульт, на который заведены все телефоны. Главе правительства не надо самому набирать чей-то номер, достаточно нажать нужную кнопку с фамилией министра.

Но эти кнопки были расположены совершенно бессистемно — не в алфавитном порядке и не по функциональному признаку, скажем, силовые министры — отдельно, руководители госкомитетов — отдельно. Этот пульт создавался годами: Черномырдина напрямую соединяли то с одним, то с другим начальником… Кириенко хотел переделать пульт как-то рационально, но оказалось, что это долго и дорого, так что легче приспособиться и запомнить, какой кнопкой какого министра искать.

Еще ремьер-министру полагается аппарат экстренной связи с Министерством обороны. По этому телефону можно запросить сведения об обстановке в вооруженных силах, поговорить с дежурным генералом на центральном командном пункте Генерального штаба. Но вообще-то у главы правительства в те месяцы возникали более приземленные заботы — например, связаться с помощью этого телефона с отдаленной воинской частью и переспросить: действительно ли там получили переведенные на зарплату деньги, как это написано в справке Министерства финансов и Министерства обороны, или подчиненные просто не хотят огорчать премьер-министра дурными новостями?

Новые атрибуты власти — усиленная охрана, машины сопровождения — на Примакова впечатления не произвели. Если теперь от Белого дома до Кремля он может доехать не за пятнадцать минут, а всего за пять, значит, еще десять минут выгадываются для дела.

Глава правительства — в меньшем, чем президент, объеме, но тоже получает информацию от специальных служб. В этих сводках анализ внутриполитической ситуации, действий отдельных политиков и, как выразился один из предшественников Примакова на этом посту, всякие сплетни — кто что и кому сказал.

Есть, правда, другая сторона дела. Премьер-министр сам становится объектом пристального профессионального внимания. Его со всех сторон изучают, контролируют каждый шаг. Впрочем, Евгений Максимович был человеком опытным и осторожным. В баню с девочками не ходил, внешнеторговые фирмы на имя жены не открывал, так что ему тревожиться было не о чем.

Его предшественники исходили из того, что к ним не только присматриваются, но и прислушиваются, то есть их разговоры, в том числе телефонные, слышат чужие уши, поэтому не каждую беседу вели в собственном кабинете и не всякому телефону доверяли. Но всё это мелочи и чепуха в сравнении с реальными проблемами, которые стоят перед главой правительства.

Я спрашивал людей, которые часто бывали у него в кабинете, как чувствовал себя Примаков, когда на него не направлены телевизионные камеры, когда его не видит никто из посторонних. Отвечали, что растерянность с его характером вовсе не вяжется. Он много работает, чувствует себя уверенно и уже научился управляться с таким сложным механизмом, как правительство.

— Вот я только что был у него в кабинете и наблюдал, как в одну минуту он расщелкал труднейшую ситуацию, — рассказывал мне один человек в ранге министра. — Я свидетель того, сколько он успел сделать всего за тридцать минут. И было видно, что гигантский маховик заработал оттого, что один человек стал его потихоньку раскручивать, а потом уже машина начала действовать сама по себе.