— Ну а я-то здесь при чем?

— А тебя она обнимала на радостях, что осталась жива. Благополучно долетела.

— Понимаешь, наверное, это издержки воспитания, но я не мог ее оттолкнуть. Видел, как ты проходишь мимо, и не мог расцепить ее руки, которыми она обхватила меня за шею.

— Хорошо-хорошо, — смеясь, сказала Маргарита, — я больше не сержусь на тебя за этот дурацкий аэропорт.

— И за то, что долго тебе не звонил?

— И за то, что не звонил, — покорно повторила она.

— Конечно, у меня нет своего телеканала.

Маргарита удивленно высвободилась и взглянула в его глаза:

— Откуда ты об этом знаешь?

— О твоем телемальчике? Земля слухом полнится.

— Во-первых, никакой он не мой, а во-вторых, об этом знала только Люська.

— Об этом знали трое: он, она и весь город… Ну чего ты вскинулась? Знали твоя подруга и ее муж, который мой друг.

— Ты хочешь сказать, что Митя… Дмитрий Левик — твой друг?

— Именно это я и говорю тебе.

— А Люська об этом знала?

— С некоторого времени знала.

— И ни словом, ни намеком… Она же понимала, что ты мне далеко не безразличен!

— Спасибо, родная.

— Погоди, не целуйся. Для меня это очень важно. Понимаешь, я много лет считала Людмилу своей лучшей подругой. Я доверяла ей свои тайны, выслушивала ее советы, а в трудные минуты всегда была с ней, помогала как могла. И всегда считала, что и Люська меня искренне любит…

— Не расстраивайся, Рита, это все потому, что Людмила ненавидит меня.

— Но при чем здесь ее чувства? Разве не важнее для меня то, что касается моей жизни?!

Максим промолчал, украдкой вытирая по-прежнему слезящиеся глаза.

Маргарита стала вылезать из машины, приговаривая на ходу:

— Пересаживайся на мое место. Давай побольше намочим платок и положим его тебе на глаза, а я сама поведу машину.

— Ты умеешь водить машину? — удивился он, покорно пересаживаясь.

— Как раз перед отъездом в Москву я получила права.

— А я как раз для тебя ее выиграл?

— В каком смысле?

— Ну, у меня есть «тойота», а ты пока поездишь на «десятке».

— Чего это я должна ездить на твоей машине! — ворчливо буркнула Маргарита.

— Ты можешь принять ее от меня в качестве свадебного подарка.

— Хочешь сказать, я выхожу замуж?

— А я для чего, интересно, пускал стрелу? — возмутился он. — Полный зал свидетелей, включая твоего директора.

— Максим, — проговорила она растерянно, — это ты так шутишь? Ты не забыл, каким образом мы с тобой познакомились?

— Тебе не понравилось, как у нас это все происходило? — встревожился он.

— Понравилось, — смутилась она, — но начало…

— Зато мы сразу проверили себя в главном. Говорят, алтари любви сооружают из матрацев.

— Любви? Ты сказал, любви?

— А чем тебе не нравится это слово?

— Оно для меня неожиданно.

— Ну да, ты ведь успела для себя нарисовать мой портрет… сплошь черными красками!

В его голосе прозвучала обида.

— Но ведь мне совсем не за что было зацепиться, — проговорила она смущенно. — Все, что я знала о тебе, выглядело слишком субъективно. Основано только на моих впечатлениях, полученных меньше чем за два дня.