|
А Меестерс и те, которые с ним, хотят добиться того, чтобы то же самое, что с нами, можно было делать безо всяких электродов. Меестерс говорил, что мы – промежуточные модели. Он говорил, что этот метод слишком груб и для массового применения не годится.
– Ты понял, Хенрик? – сказал доктор. – То, что я тогда говорил, – один к одному! – Да, – сказал полковник. – Один к одному… Вообще, Лео, у тебя удивительное свойство – материализовать собственные мрачные фантазии. Причем чем мрачнее – тем более наверняка. – Это появилось после того, как ты год продержал меня в одиночке, – сказал доктор. – Согласись, что не зря, – сказал полковник. – И согласись, что это был не самый бесплодный год в твоей жизни. – Это точно… Слушай, Хенрик, давай подумаем, что будут делать эти волки в нашем городе. Вот они явились на квартиру Эрика, там его нет. Дальше что? – Искать – по друзьям, знакомым, вокзалам, улицам… Много адресов они знают? – Да, – сказал Эрик. – Там все университетские друзья, бывшие одноклассники, ну и прочее – всего тридцать или тридцать один. – Связь между собой у них есть? – спросил полковник. – У кого? – не понял Эрик. – У этих… у волков. – Да. Обычный радиотелефон. – Частоту знаешь? – Нет. – К городской телефонной сети они сумеют подключиться? – Элементарно, из любой распределительной будки. – Это хорошо, – сказал полковник, – это очень хорошо… – Эрик, – позвал доктор. – Тебе не… не тяжело? – Нет, – сказал Эрик. – Совершенно. Я ничего не чувствую. Все занемело, что ли. Ничего не чувствую. – Если что-нибудь появится, обязательно скажи. – Конечно, – сказал Эрик. Полковник достал из кармана сигареты, предложил доктору, доктор отрицательно махнул рукой, предложил Эрику. «Спасибо, не курю», – сказал Эрик. «Что я – один?» – обиженно сказал полковник. «Ладно, давай», – согласился доктор и взял сигарету. «Надпись на воротах кладбища: «Минздрав предупреждал!»«, – сказал он. «Угу», – сказал полковник. Он сунул в рот сигарету, поднес к ней спичку – не донес, замер, глядя на огонек. Спичка погасла. Он зажег еще одну и смотрел, как она сгорает. «Можно попробовать…» – пробормотал он и встал. – Что-то придумал? – спросил доктор. – Да, кажется, – сказал полковник. – Подождите меня, я сейчас… – И он вышел. Доктор молча курил. Эрик прислушался к себе. Действительно, все как из дерева. Анестезия. Анестезиа долороза, вспомнил он. Патологическое бесчувствие. Оказывается, бывает, раз есть такой термин. Все бывает, все проходит. И это пройдет, и я как следует прочувствую все, что вспомню… я, оказывается, помню все… – Доктор, – спросил он, – вы не в курсе: при самоубийствах вскрытие обязательно? – Нет, – сказал доктор. |
