Обе девушки с интересом уставились на него.

– … проверю, все ли в порядке с моей женой, – закончил он скомканно.

– Мне это не нравится, – произнес Венделл. – Если что-нибудь выплывет наружу, Принц попадет в очень незавидное положение. Почему он должен рисковать собственной репутацией, спасая девичью?

– Спасать девиц, репутации и все такое – моя работа. Кроме того, – Прекрасный отъехал с пажом в сторонку, – если бы мне пришлось выбирать между защитой собственной чести и защитой чести дамы, тогда дело чести – пожертвовать собственной честью, чтобы защитить честь дамы, даже если она уже сама себя обесчестила. Понимаешь?

Венделл помотал головой.

– Ладно, поверь мне на слово. Итак, разживаться брачным документом нам нет необходимости – он сгорел при пожаре. И все свидетели свадьбы мертвы, за исключением принцессы Авроры. Да, еще надо раздобыть тебе кольцо, скоординировать наши рассказы, и в конечном итоге, думаю, выкрутимся.

Аврора приободрилась.

– Ты правда думаешь, что это сработает?

– Я знаю пару гномов, – заметила Энн, – которые чудесно работают с камнями. Но ведь надо еще устроить все остальное.

– А где ты возьмешь обручальное кольцо? – поинтересовался Венделл. – Принцессы должны носить совершенно особенные кольца. Его может сделать только ювелир. Вот тебе и еще один посвященный в тайну.

– А что случилось с твоим обручальным кольцом? – спросила Энн.

– Осталось в сейфе в замке. Не знаю, пережило ли оно пожар.

– Погодите, – сообразил Принц, – нам же не надо искать обручальное кольцо. Это такие, с большими бриллиантами, да? Нам нужно венчальное. Я просто возьму у королевского ювелира полоску золота. У него их куча, и его удовлетворит любая байка.

Мандельбаум сдержанно откашлялся.

– Ваше высочество, можно вас на пару слов?

– Конечно.

Принц и волшебник немного отстали. Мандельбаум затянулся трубкой, выдохнул и пристально посмотрел на уплывающее облако дыма. Прекрасный терпеливо ждал.

– Ваше высочество, мне тревожно видеть, как молодой человек, известный своей честностью и добродетелью, с такой легкостью соглашается на подобную уловку. Хотя мне не раз доводилось отмечать вашу нездоровую склонность к прекрасному полу, я тем не менее удивлен, что вы позволили хорошенькому личику так легко вскружить вам голову.

Принц открыл было рот, но чародей прервал его возражения, воздев руку.

– Как бы то ни было, об этом не здесь и не сейчас. В данный момент меня заботит собственная роль в затевающемся обмане. Как член королевского двора и один из тех, кто получает от короля жалованье, в первую очередь я обязан хранить верность вашему отцу. Осмелюсь спросить: не намереваетесь ли вы лгать и ему? И если так, ожидаете ли вы от меня, чтобы я утаил от него известную мне информацию?

– Вот-те на, Мандельбаум, чего это ты вдруг ударился в морализаторство? Это, должно быть, из-за военных заказов, над которыми тебе пришлось работать. Я всегда считал тебя более сговорчивым.

Волшебник крякнул, затем сказал:

– Это не ответ.

– Мандельбаум, я просто пытаюсь защитить девушку от оскорблений. Поэтому мне приходится слегка приврать. Я не затеваю государственную измену. Кроме того, ты только что сам говорил о защите моей репутации. Поступая таким образом, я заодно снимаюсь с крючка.

– Я только предложил въехать в город ночью, чтобы свести к минимуму внимание общественности. У меня и в мыслях не было представлять двору замысловатую шараду.