Конечно, два раза повторять не было необходимости. Это место совершенно не походило на институт благородных девиц, а «таинственный незнакомец», так неожиданно появившийся на моем горизонте, явно не собирался читать лекцию о правилах хорошего тона для молоденьких первокурсниц. С одной стороны — удавка на моем горле, с другой — психически не вполне адекватный индивидуум, подцепивший меня на крючок. А дополнял картину, выступая в роли неизвестной переменной, Гарх. Который, как я заметил, несмотря на показную бодрость, в последнее время был обеспокоен состоянием своего пошатнувшегося здоровья, отчего и пребывал не в самом добром расположении духа.

Все возвращалось на круги своя, и мой телохранитель, как всегда, оказался прав: нас ожидало очередное «захватывающее приключение».

— Будешь вести себя хорошо — останешься в живых,— пообещал незнакомец.

Я хотел подтвердить свою готовность к беспрекословному повиновению, но не мог.

— Сейчас мы спокойно, без суеты и паники, проходим вон к тому выходу...

Я с трудом кивнул, всем видом выражая полное согласие с тем, что суетиться и паниковать не следует — даже в мыслях.

— А затем...

— Пожалуйста, отпусти мальчика,— почти нежно прошептал Гарх, неожиданно материализовавшийся, будто из-под земли, прямо перед моим носом.

Он был спокоен и приветлив, как никогда, всем своим видом выражая желание поскорей разобраться с этим недоразумением и продолжить дуть. Только почему-то его правый глаз едва заметно подергивался...

«О-о-о нет, пожалуйста, не надо!» — как заклинание мысленно произнес я несколько раз подряд, пытаясь, насколько возможно, передать свои мысли в разрегулированный мозг Гарха.

Не нужно было иметь в кармане диплом психолога, чтобы определить: этот нервный тик — верный признак того, что Гарх взбешен, из чего легко следовало, что у создания за моей спиной, так неосмотрительно посягнувшего на мою жизнь, шансов практически нет. Вырванное сердце — самая легкая и быстрая смерть, которая его ожидала в ближайшем будущем.

По большому счету мне было абсолютно наплевать, что случится с заикающимся похитителем людей, потому что такая экстравагантная работенка рано или поздно приводит к закономерному концу. И сам обладатель плохих манер наверняка знал об этом, когда выбирал профессию. Единственное, что меня беспокоило,— последствия. Действовать так бодро и решительно, как это обычно делал Гарх, привлекая всеобщее внимание, в таком неспокойном месте было, по-моему, не совсем разумно.

Я еще пытался всем видом показать с трудом сдерживающемуся телохранителю, что ничего страшного не происходит и не надо чересчур Драматизировать ситуацию, раздувая небольшую ссору до размеров грандиозного скандала, но было уже поздно. Он принял окончательное решение.

Вероятно, мой новый поводырь это тоже понял. По крайней мере, одного взгляда в горящие безумием, бездонные, словно врата ада, зрачки Гарха ему хватило, чтобы оценить свои шансы.

— Я ухожу, а Дрот, пожалуй, еще посидит некоторое время на шее юноши,— предложил он. — Да, кстати, чуть не забыл,— пробормотал скороговоркой хозяин крысы, которую я только сейчас заметил.— В когтях и жале моего маленького любимца достаточно яда, чтобы отправить на тот свет всех посетителей этого кабака. Так что настоятельно рекомендую обращаться с ним поосторожнее во время моего непродолжительного отсутствия.

— До тебя, наверное, не дошел смысл моего предложения,— еще нежнее прошептал Гарх, судя по всему, уже перешедший грань, за которой мосты сожжены и возврата быть не может.— Я могу повторить еще раз...

Именно эта последняя фраза своей интонацией ясно показала мне, что ни моя смерть, ни смерть целой вселенной, ни, тем более, какая-то крыса на моем плече, не смогут остановить Гарха.