Гарх или не слышал, или, что куда вероятнее, не хотел слышать мои стоны. К горлу подкатил судорожный спазм, и меня вырвало остатками желудочного сока прямо на спину спасителя, не обратившего на этот мелкий инцидент никакого внимания.

— Меньше пить надо было.— Внутренний голос с некоторым опозданием появился на моем затянутом тучами и отравленном токсинами горизонте.

— Мне полбутылки в горло влили, а ты говоришь — «пить»...— Похмельная обида затопила сознание, но так же быстро схлынула под напором невыносимой головной боли.

— Ты уже и до этого был достаточно хорош. Очередные спазмы желудка прервали обличительную речь моего коварного подсознания.

— Воды... Дай мне воды — или я умру прямо здесь и сейчас.— На этот раз мой голос был громче, и Гарх наконец соблаговолил обратить внимание на страдающего человека, к жестокой алкогольной интоксикации которого он приложил руку.

Тогда я еще не знал, что это чудовище швырнуло меня, словно метательный снаряд, на добрый десяток метров.

— Воды нет,— скупо ответил он, продолжая упорно шагать.

— Идем туда, где безопасно.

Было очевидно, что даже эти заезженные до дыр остроты даются внутреннему голосу чрезвычайно тяжело. Что ж, в этом не было ничего удивительного — раскалывающаяся от боли голова принадлежала нам в равной степени, так что было бы очень странно, если бы он вдруг почувствовал себя лучше, чем я.

«В гробу я видал эту безопасность»,— подумал я и в очередной раз отключился.

Повторное возвращение к реальности произошло не так экстремально, как раньше, а в более спокойном ключе. Я лежал на земле, а склонившийся Гарх приводил пациента в чувство, простым эффективным методом — лупил по щекам.

— Воды...— с натугой прохрипел я, одновременно горько сожалея о том, что меня вывели из состояния блаженного забытья.

— Здесь кое-кто хочет с тобой поговорить.— Мой телохранитель был чужд сантиментов и до того, как его головой заправили наваристую похлебку, а после сего кулинарного эксперимента и вовсе зачерствел.

— Пить...— судорожно попросил я, с трудом балансируя на грани очередного обморока.

Видимо, осознав, что слова бессильны, полусмертный приподнял мою голову так, чтоб я смог увидеть посетителя, изъявившего горячее желание побеседовать посреди пустыни с человеком, терзаемым страшными муками похмельного синдрома.

Нужно признать, что вид этого существа настолько поразил меня, что на непродолжительное время я даже забыл о боли и непрекращающихся рвотных позывах.

— ЛСД! — пораженный до глубины души, простонал я.— Ты ли это?

— Да, это я,— спокойно ответил он, и мне пришло в голову, что и без Аспирина это придурковатое животное способно мыслить. Да и разговаривает вполне разумно. Несмотря на подавляющую сознание головную боль, я не стал задавать дурацкие вопросы вроде «А что ты тут делаешь? » или: «Как ты нас вообще нашел?»,— а перешел сразу к сути дела:

— Что тебе нужно?

— Тебя ведь похмелье мучает? — вместо ответа вежливо поинтересовался собеседник.

— А он догадливый! — встрепенулся внутренний голос.

— Что-то типа того...— не слишком-то бодро прохрипел я.

— Так попроси Клару, она поможет.

— Каким образом?!

— Обычным,— пожал плечами ЛСД, как будто речь шла о само собой разумеющихся вещах.— Нейтрализовать действие алкоголя в крови для пиявки ее уровня — простейшая задача.

— Вы о делах будете говорить или нет? — нетерпеливо вмешался Гарх, всем своим видом выражая откровенное недовольство.— Устроили тут съезд знахарей, понимаешь...

— Полусмертный с неочищенной кровью.