Только вместо Робин Гуда, стрелы и маленькой монетки в моем случае присутствовали голем, огромная кувалда и... И все та же маленькая монетка, по которой эта кувалда должна была попасть.

— Ладно, подождем за дверью,— все так же жизнерадостно попрощалась пума, подталкивая к выходу дрожащего всем телом Компота.— А то, знаешь ли, побочный эффект от си-пле-те-ндо-ка-тар-си-са может негативно сказаться на тех, кто окажется слишком близко.

«Лингвист хренов»,— со злостью подумал я о Зоуле, после чего спросил у пиявки, свернувшейся на моей шее:

— Клара, может быть, ты тоже хочешь уйти? Побочный эффект от сипле... черт, не могу выговорить, но думаю, ты поняла, о чем речь. Так вот, судя по отзывам знающих людей — опасная вещь. Молчишь... Значит, не хочешь... Ну что ж. Рад. Очень рад, что ты не бросила своего единственного кормильца в этот тяжелый момент.

Я хотел было еще что-то сказать, но не успел — повелитель тьмы посадил меня в кресло, закрепив голову в неком подобии тисков.

«А как...» — вопрос так и не сорвался с моих уст, потому что в сознании прошелестел голос Антопца:

— Подумай о чем-то хорошем, не важно о чем...

— Ха-ха-ха! — забился в припадке истерического смеха внутренний голос.— Честное слово, ловко придумано!!! Нам на ухо вешают маленькую монетку-медальку, зажимают голову-болванку в чугунные тиски, подводят безмозглого монстра с огромной кувалдой, которому предстоит изо всей силы ударить по черепу, и при всем этом предлагают подумать о...

Голем ударил неожиданно.

Коротко, без замаха каменный гигант обрушил всю свою страшную мощь на маленький кружок — артефакт, именуемый «Крут девяти печатей».

* * *

Я находился под водой, окруженный игривой стайкой разноцветных тропических рыбок, когда где-то неподалеку раздался протяжный звук подводного колокола. Голова медленно повернулась в сторону источника звука, и я увидел огромный бутон расцветающего прямо на глазах ярко-красного взрыва. Испуганно порскнули в стороны рыбки, потревоженные неведомым чудовищем, вторгшимся в водный тропический рай, а я отчаянно замахал руками, пытаясь отплыть-убежать от неумолимо приближающейся кроваво-красной волны. Сердце бешено застучало в районе разгоряченных висков, и я даже открыл рот, чтобы закричать, но не смог, потому что вместо крика с моих губ сорвались несколько воздушных пузырей, а затем... Взрывная волна все же настигла меня, многотонным прессом обрушившись на голову, смяв и разорвав на клочки несчастное сознание. И все утонуло в безбрежном океане вселенской пустоты...

* * *

С неимоверным трудом подняв тяжелые веки, я увидел высокое безрадостно-серое небо.

Лежа на спине и бессмысленно глядя в одну точку, я совершенно ни о чем не думал и ничего не хотел. Голова была настолько пустая и ясная, будто из нее кроме мыслей удалили еще и жалкие остатки мозга. В другом месте и в другое время я мог бы даже испугаться по этому поводу, но ватная расслабленность вкупе с какой-то непередаваемой отрешенностью заключили мое сознание (или то, что от него осталось) в непроницаемый кокон.

— О! Вы только посмотрите — наш герой очнулся! — Голос, несомненно, принадлежал безумной пуме, но мне было до такой степени наплевать, кто или что находится рядом что я не обратил на сию реплику ни малейшего внимания.

— Вот и прекрасно! — Зоул был явно вне себя от радости.— Не хотелось посылать моему другу Аспирину пустую оболочку без мозгов, иначе он мог натурально обидеться.

Небо над головой продолжало занимать все мои мысли.

— Смотрю, ты опять меня не слушаешь, дружок. А ну-ка...

Раскаленная добела игла боли вонзилась прямо в мозг и мгновенно привела меня в чувство.