– Нет! – Это восклицание вырвалось у Алисы так горячо, что брови герцога удивленно поползли вверх, но она продолжала уже более мягко:

– Нет, отец, дело не в этом. Ты же знаешь, что я никогда бы не смогла быть – я никогда не смогла бы принять святую жизнь. А что до замужества, я всегда знала, что однажды придется об этом задуматься, но.., у меня уже есть дом, поместье и слуги. Здесь и забота, которая о тебе! Не могли бы мы подождать? Может, до того, как мне исполнится семнадцать? Тогда, обещаю, я послушаюсь тебя и дам тебе устроить мое будущее. – Она наградила его улыбкой, полной нежности пополам с озорством. – Разумеется, если этот молодой человек, которого ты для меня выберешь, будет храбрым и красивым – и безземельным, так что не увезет меня отсюда. А сам поселится в Замке Розы!

Отец улыбнулся в ответ, но ответил, как мог, строго:

– Алиса, дорогая моя, Господь знает, я оставил бы тебя при себе, если б смог. Но сама знаешь, рано или поздно это дело должно быть улажено – ради прочного будущего каждого из нас и каждого из людей в наших землях.

– Что ты хочешь этим сказать?

Пока они беседовали, солнечный луч сместился и лег на кресло герцога. И в этом резком, прохладном зимнем свете Алиса внезапно увидела, как постарел ее отец. Он похудел, заботы истончили его лицо, обострив костяк и начертив новые морщины меж бровей. Волосы у него были совсем седые.

– Ты болен? – Ее голос стал резким от страха, так что вопрос прозвучал скорее как обвинение.

Он покачал головой.

– Нет-нет. Я вполне здоров. Но только что пришли вести, серьезные вести. Разве ты не видела гонца?

– Нет. Мариамна говорила, она что-то слышала, но… Какие новости, отец? Дурные? Случилась беда?

– Не для нас, во всяком случае, не для нас непосредственно. Ты вот недавно шутила о моем кандидате тебе в мужья.., думаю, из наших прошлых разговоров ты уже поняла, на кого первого пал бы мой выбор.

– На Дриэна? С ним что-то случилось?

Говорила она с тревогой, но та никак не выходила за рамки положенной вежливости. Ни она, ни герцог никогда не встречались с Дриэном. Он был младшим братом одного из Соратников Верховного короля, Ламорака. Последний не так давно еще служил вместе с Друстаном при дворе Марча Корнуэльского. О них с братом шла слава хороших людей и верных слуг Верховного короля.

Герцог покачал головой.

– Опять не впрямую. Но на юге творятся прискорбные дела. О них я тебе никогда не говорил, но ты, без сомнения, слышала, что местные женщины рассказывают о сестре Верховного короля…

Он помедлил, и Алиса поспешила вставить:

– О королеве Моргане, которую король Регеда, отослав от себя, запер в монастыре в Каэр Эйдин? Да, конечно, я это знала, и все об этом говорили. Это же было давным-давно. – Она, разумеется, не стала добавлять, но повсюду также судачили – с подробностями – о любовной связи королевы, которая отяготила ее предательство и вынудила мужа не только отослать ее от себя, но и выдать ее на милость Верховного короля.

– Нет, нет, – возразил герцог. – Не о Моргане. О ее сестре Моргаузе, вдове короля Лота Оркнейского, которая жила на Северных островах, пока Верховный король не приказал ей вернуться и привезти ко двору в Камелот своих сыновей. С тех пор он держал их у себя на службе, но за какой-то проступок в прошлом королеву Моргаузу, как и ее сестру, содержали в монастыре.

Алиса промолчала. Эту историю она тоже знала, те ее версии, которым изначально позволили достичь детских ушей и с тех пор столько раз приукрашивали, что те превратились едва ли не в легенду, быстро перерастающую в народную сказку.