|
Сказал, мол, может пересадить ей эти глаза с хирургической аккуратностью, и ей никогда не понадобится новых. Он объяснял, что знает, как пересилить текущую в нас Кровь и прекратить ее вечную борьбу с переменами на время, достаточное, чтобы все нервы и биологические нити по-настоящему вплелись и вросли в новую ткань. – Джесси вздохнула. – Я толком ничего не поняла. Подозреваю, Маарет тоже. Но он был блестящ, поистине блестящ. По его словам, он давно уже стал настоящим врачом для нашего народа. Он рассказывал, как недавно приживил полностью функционирующую вампирскую ногу древнему кровопийце по имени Флавий, который утратил конечность еще до того, как причастился Крови.
– Ну конечно же, Флавий! – встрепенулся Дэвид. – Афинянин, раб Пандоры. Но это же великолепно! Я тоже знал эту историю. Я улыбнулся. Безусловно, Фарид способен на все это. Но на что еще? Джесси продолжила: – Словом, Маарет приняла его предложение. Правда, ей не понравилась мысль, что для этого придется ослепить кого-то из молодых вампиров. Но Фарид сумел обойти эту этическую проблему. Он предложил ей выбрать жертву из числа смертных – человека, которого бы она сочла пригодным для трапезы. И тогда он, Фарид, возьмет жертву и под наркозом перельет ему (или ей) в жилы вампирской крови. А после удаления глаз разделается с жертвой сам. Маарет может присутствовать на всех стадиях операции, каких пожелает. Он еще раз подчеркнул, что для пересадки глаз потребуется его мастерство хирурга, а кроме того – еще несколько переливаний вампирской крови для закрепления результата. Зато она получит глаза навсегда. Ей только и надо, что, как он уже говорил, выбрать подходящую жертву с глазами нужного цвета. От этого выражения – «с глазами нужного цвета» – по спине у меня пробежал холодок. В голове замелькали какие-то жуткие образы, страшные воспоминания, но я не хотел видеть, какие именно. Стряхнув наваждение, я снова обратил все внимание на Джесси. – Она согласилась, – сказала Джесси. – Но согласилась и не только на это. Он жаждал пригласить ее и Мекаре к себе в лабораторию в Америке. У него там какой-то институт: надо полагать, мечта безумного ученого. Кажется, тогда это место располагалось в Нью-Йорке. Они перепробовали множество мест. Но Маарет не хотела рисковать и везти Мекаре туда. Вместо этого она потратила умопомрачительную сумму на то, чтобы перевезти к нам все оборудование и весь персонал Фарида. Организовала доставку самолетами в Джакарту, а оттуда грузовиками к нам в поместье. Привезли электриков, купили и установили новые генераторы. Когда все доделали, у Фарида было все, что только могло потребоваться, чтобы исследовать Мекаре всеми известными современной науке методами. Она снова умолкла. – Ты говоришь про магнитный резонанс, – подсказал я, – сканирование, МРТ, все такое. – Да-да, именно. – И как я сам не догадался! Все эти годы я боялся за Фарида, боялся, что она разделается с ним, испепелит его со всем его персоналом, сотрет с лица земли. – Ну и как бы ей это удалось, когда Фарида защищает Сет? – вмешался Дэвид. – Уж верно, повстречав Фарида, ты и с Сетом познакомился. |
