23

Мою книгу снова сдвинули. Говорю «мою», хотя на самом деле я украл ее из библиотеки отца, когда мы улепетывали из Высокого Замка. Книга сползала, угрожая захлопнуться прямо перед носом.

— Не двигайся, черт возьми, — прикрикнул я.

— М-му-гу-у… — раздалось сонное бормотание Салли, зарывшейся носом в подушку.

Я опять разложил книгу на ее ягодицах и локтями слегка раздвинул ноги. Над краем страницы просматривались едва выступающие бугорки позвоночника, проложившие дорожку вдоль гладкой спины только затем, чтобы затеряться в рыжих завитках волос у шеи. Не могу сказать, была ли книга, лежащая передо мной, интереснее того, что раскинулось под ней.

— Здесь говорится о лощине, ведущей в Геллет, ее называют Ущельем Левкротов, — произнес я, размышляя. — Находится в бесплодных землях у основания Красного Замка.

Утренний свет струился через распахнутое окно. Воздух, наполненный прохладой, вызывал приятные ощущения, подобно глотку эля.

— М-м-м-м, — промычала Салли в подушку.

Бедняжка совсем обессилела. Даже шлюху, оказывается, можно утомить, вот что значит ненасытная молодежь. Никогда раньше у меня не было одновременно и женщины, и кучи свободного времени. Чудное сочетание. Я мог бы много рассказать о том, как здорово не ждать своей очереди или не спешить закончить, прежде чем огонь желания спалит дотла. А еще готовность! Тоже в новинку, хотя и за деньги. Впрочем, в потемках можно вообразить, что все исключительно по взаимной симпатии.

— Если знаешь древнегреческий, а я его знаю, левкрот — чудовище, которое говорит по-человечески, чем и заманивает простаков в ловушку. — Я наклонился, захотелось куснуть Салли за бедрышко. — Опираясь на личный опыт, делаем вывод: любое чудовище, разговаривающее по-человечески, человеком и является. Или являлось.

Ноги, свешивавшиеся с кровати, затекли. Пошевелил пальцами. Иногда это помогало.

Я потянулся за самой старой из трех книг, украденных из библиотеки. Записи Зодчих на пластиковых листах, выплавленных с применением древнего огня. На Востоке ученые заплатили бы сотню золотых за труды Зодчих, но я надеялся получить куда больше.

Лундист обучил меня языку Зодчих. Одолел его за месяц, и наставник даже похвалялся всем без разбора, пока отец не заткнул его одним из тех мрачных взглядов, которыми славился. Старый Лундист утверждал, будто я в совершенстве овладел языком Зодчих и знаю его не хуже любого жителя Разрушенной Империи, но тут он ошибался: в маленькой украденной книжице половина слов была мне непонятна.

Гриф «Только для посвященных» сверху и снизу каждой страницы я, безусловно, разобрал. А как быть с «нейротоксикологией», «канцерогеном» и «мутагеном»? Может, так назывались фасоны шляп в прежние времена? Узнать бы, что это означает. Но все равно интересно. «Боеприпасы», «стратегический запас», «массовое поражение». На предпоследней странице имелась ярко раскрашенная контурная карта с обозначением всех возвышенностей. Наставник Лундист преподал мне основы географии. Знаний хватало, чтобы сопоставить «виды из Красного Замка» на мелкой карте с их подробными описаниями в здоровенной, но скучной «Истории Геллета», чей обтянутый кожей корешок покоился во впадине прелестной и столь аппетитной попки Салли.

Даже когда мне удавалось понять значения слов, предложения оказывались совершенно бессмысленными: «На данный момент утечка бинарного оружия носит эндемический характер. Унарные соединения, более легкие, чем воздух, оказывают едва заметное токсическое действие, несмотря на то что росиосис является распространенным симптомом топологического облучения».

Или на той же странице: «Мутагенные эффекты — распространенные последствия бинарных утечек с ухудшенными потоками».