|
Вон и инспектор Амбабве, подумав, подался в Париж, куда давно уже звали. Тем более – и друзья его вот уже года три, как перебрались в столицу – молодой, недавно окончивший Сорбонну, ученый – Луи Боттака и профессор, доктор Фредерик Арно – гений, наряду с Альбертом Эйнштейном – творец общей теории поля. С этими людьми – и с Луи, и с профессором – Нгоно когда-то пережил тако-о-ое! Столь невероятное, что никому и не рассказать – не поверят. А кто поверил бы в росказни о провале в пятый век от Рождества Христова? Королевство вандалов, пираты, работорговцы… Господи, да было ли все это? За последние три года, все чаще казалось – что и не было ничего. Хотя, когда собирались иногда с Луи и профессором… вспоминали. Да еще из России приезжали друзья – супруги Саша и Катя с маленьким сынишкой Мишелем. О, если б не Саша – так не быть бы Нгоно инспектором… вообще – никем не быть! Гнил бы сейчас где-нибудь в Карфагене, Гадрумете, Гиппоне или близ каких-нибудь других вандальских городов – бывших римских. Ужас какой… И, главное – никто ведь не поверит! Разве что книжку обо всем этом написать – по разряду ненаучной фантастики, может быть, и прокатит. Только вот – некогда пока сочинять, работы много.
– Ну, вот, я и справилась, месье полицейский, – сняв косынку, уборщица уселась рядом. Ах, какие у нее глаза! А губы? А брови, изогнутые, словно тугой охотничий лук… – Вы, значит, и будете мадемуазель Жермена Монго? – несколько стушевавшись под насмешливым женским взглядом, нарочито официальным тоном уточнил молодой человек. – Да, она самая и есть. Двадцать лет, живу здесь рядом, авеню Жан Жорес, детей нет, не замужем. Что еще интересует? – А откуда вы? Девушка фыркнула: – Да есть у меня гражданство, не сомневайтесь. Хотите, паспорт принесу? – Думаю, пока не стоит, – улыбнулся инспектор. – Я ведь так просто спросил… Вы откуда приехали? – Из Конго. Браззавиль, знаете такой город? – О, Браза! Знаю, конечно… правда, никогда там не был. Я-то сам из Нигера. – Карие глаза инспектора подернулись мечтательной дымкой, что отнюдь не укрылось от внимательного взгляда собеседницы, пусть еще и юной, но уже, несомненно, обладавшей кое-каким житейским опытом, подсказывающим, как следует вести себя с незнакомыми мужчинами, особенно – с такими молодыми и симпатичными, как этот инспектор… Ну, надо же – инспектор! – Хотите сказать, вы вот так запросто явились из Нигера – и тут же поступили в полицию? – тут же поинтересовалась Жермена. – Ну, не запросто… случайно во многом. Но и самому, конечно, пришлось попотеть. Инспектор впервые за несколько лет вдруг испытал какую-то растерянность, словно бы стушевался, да так, что непонятно было – кто кого сейчас допрашивает? – А вы тоже здесь, в нашем округе, живете? А как вас зовут? Вы ведь так и не сказали… – Нгоно… Ой… Инспектор Амбабве. – Нгоно? Это нигерийское имя? – Это имя часто встречается у народа фульбе. – А, фульбе! То-то и смотрю, вы не такой уж и черный. И что же, хотите сказать, что знаете племенную речь? – Конечно! – Повезло, – девушка неожиданно вздохнула с явной завистью и пожаловалась: – А я так только французский. Хотя это, наверное, не очень правильно – мы ведь все-таки африканцы, верно? Она сказала – «мы»! И от этого Нгоно почему-то вдруг стало очень приятно. Мы… ну, надо же! – А ваш отец, верно… – Да, он был белый. |
