– Правда? Но как же?.. Дэвид сказал...

– Да что он знает, твой Дэвид! Он ничего не видит, кроме своей Ариэль, в которую влюблен по уши. «Дэвид, дорогой, запричитал он высоким голосом, изображая Ариэль, – иди в сад и застрелись, только не вздумай упасть на мою клумбу и испортить внешний вид поместья. Сделай это аккуратно где-нибудь на заднем дворе».

– Неправда! Дэвид вовсе не такой бесхарактерный. Он хочет стать...

– Ну конечно, как же я забыл! Наш мальчик хочет стать президентом.

Эр-Джей нашел, как ему показалось, не слишком отвесный участок, зажал фонарь в зубах и попробовал подняться, но ноги его скользили по камню. Тогда он снял ботинки и носки и попробовал снова. При этом он продолжал говорить, отвлекая Сару от грустных мыслей:

– Я думаю, из твоей кузины получится прекрасная первая леди. Она умеет носить одежду и красоваться на публике. Ей понравится позировать фотографам.

– Она не так плоха и избалованна, как вам кажется! И жизнь ее не всегда бывала сказочно прекрасной и беззаботной. Уж я-то в курсе. Если хотите знать, мы с ней много лет переписывались. Когда ей исполнилось девять, мать отвезла ее в Нью-Йорк и записала на прием к самому известному психиатру. Дело в том, что Ариэль все время составляла сценарии своих похорон. Каким должен быть гроб, и что на ней должно быть надето, и какие цветы заказать...

– Ужас какой! Бедняжка что, склонна к самоубийству?

– Нет, дело в другом. Ариэль объяснила психиатру, что поскольку ее мама уже спланировала ее предстоящую свадьбу до самых мельчайших деталей, то она не знает, какое еще событие может сравниться с ней по значимости и потому занимается обдумыванием похорон. А самое смешное – вы только представьте себе, – когда психиатр спросил мисс Помми, правда ли это, она ответила: «О да, конечно». Доктор осторожно так поинтересовался, не выбрала ли она заодно и жениха. Мать Ариэль посмотрела на него как на идиота и ответила, что поскольку свадьбы без жениха не бывает, то, само собой, она выбрала для дочери жениха. Тогда доктор сказал, что в следующий визит он хочет побеседовать не с Ариэль, а с ее мамой, так как именно она нуждается в услугах специалиста по психическим расстройствам, и мисс Помми покинула его кабинет, пылая гневом, и в тот же день вернулась в Арундел.

– Как ни дико это звучит, но я вполне верю в эту историю, – усмехнулся Бромптон. – Не забывай, я имел счастье познакомиться с матушкой Ариэль на том балу. Она угрожала мне судебным преследованием только за то, что я осмелился взглянуть на ее дочь. Честно сказать, мне кажется, что в будущем Ариэль грозит одна беда: она может стать точной копией своей матери. Если только не встретит мужчину, способного противостоять ее диктату. А наш душка и слабак Дэвид на это явно не способен.

– Дэвид... – пробормотала Сара и отпила из бутылки. Она хотела возразить, что Дэвид вовсе не слабак, но потом вдруг поняла, что в данных обстоятельствах ей совершенно не важно, что именно представляет собой Дэвид Тредуэлл. – Они за нами не придут, – печально сказала она, глядя на прикрытый ветками вход в пещеру. На улице был день, и в пещеру все же проникал свет. Но что будет, когда наступит ночь? – И мы даже ничего важного не сумели выяснить, – еще более грустно сказала Сара и сама услышала, что голос дрожит от слез.

– Вот тут ты не права, – заявил Бромптон, прыгая на одной ноге и потирая ушибленное колено: он сорвался, пытаясь подняться по каменной стене. Слишком отвесно, думал он, да еще и вода стекает – скользко. – Мы узнали довольно много.

– Да вы что? – Еще один глоток ликера, и Сара прищурилась на Эр-Джея, бродившего в полумраке.