– Трудно сказать. Я недостаточно долго была Ариэль и сравнивать не просто. Мне кажется, я бы хотела...

– Чего? – Эр-Джей перебирал содержимое рюкзаков в надежде найти что-нибудь полезное.

– Не знаю! Вообще-то мои желания неоригинальны. Я всегда мечтала иметь дом и семью.

– Ага! А мужем ты желаешь видеть такого пупсика, как Дэвид? – Бромптон пожал плечами. – Знаешь, давай договоримся. Ты перестаешь действовать мне на нервы, вспоминая его каждые пять минут, и тогда я его тебе раздобуду. Мы выберемся отсюда, и – обещаю – ты получишь своего Дэвида. Это несложно. Я найду для него работу, а ты будешь рядом. Как только он станет проводить с тобой много времени, он быстро позабудет свою Ариэль.

– Я, должно быть, уже в бессознательном состоянии, и мне мерещится, что вы что-то хорошее про меня сказали. – Сара откинулась на землю и пристроила гудящую голову поудобнее. – Такого просто не может быть, – бормотала она.

Бромптон перестал копаться в рюкзаке и посмотрел на нее. Она еще немного повозилась, тихо постанывая, а потом уснула. «Значит, ты не веришь, что я могу сказать про тебя что-то хорошее. А ведь я влюбился в тебя с первого взгляда. Интересно, это хорошо или нет? Вопрос оказался не так прост».

Эр-Джей присел рядом с Сарой и обхватил руками голову. Заговаривая ей зубы и заставляя пить, он преследовал одну цель: не дать ей понять, насколько он сам напуган происходящим. Тогда, во время грозы, он тоже заметил Гидеона и не смог решить, чего добивается мальчишка, преследуя их: хочет ли он защитить людей, которые помогут ему покинуть остров, или... или что? Избавиться от шустрых чужаков, претендующих на «золото Фенни»? Или он хочет предъявить местным властям два трупа, на которые можно будет без проблем списать убийство Несбита?

Свет, проникающий в пещеру, стал ярче. Бромптон поднял голову и увидел Гидеона. Тот стоял над отверстием, сжимая в одной руке фонарь, а в другой винтовку.

Глава 17

– Я ненавижу этого человека, – тихо, но внятно сказала Ариэль. – Искренне и глубоко ненавижу. Подумать только – он похитил мою двоюродную сестру и бросил нас здесь одних.

За окном занимался рассвет субботнего дня, Ариэль читала записку Бромптона и недовольно поджимала губы. А Дэвид отвернулся, чтобы спрятать улыбку. Письмецо было кратким, и, по существу, в нем Эр-Джей ставил молодых людей в известность, что они с Сарой не вернутся. Им следует остаться в доме Филлис Ванкаррен и ожидать возвращения старших.

– Ах, нам велено ждать, когда его величество Бромптон первый соизволит вспомнить о нашем существовании, а до того момента сидеть тихо-тихо... Может, я должна вязать... носки или шарфик? Или мне принять опиум и ожидать его появления в бессознательном состоянии, не позволяя себе даже думать? Честно сказать, я считала, что Сара, рассказывая о недостатках своего шефа, многое преувеличила... Но теперь я вижу, что это не так! Напротив, она, видимо, пыталась пощадить мои нервы и не стала вдаваться в самые неприятные подробности.

Дэвид лежал на кровати и делал вид, что скучает и зевает. Вчерашняя ночь выдалась кошмарной, но она прошла, и рассвет будет началом нового дня, который – Дэвид свято в это верил – принесет что-то хорошее. Кроме того, он был весьма доволен тем впечатлением, которое письмо Эр-Джея произвело на Ариэль. Само собой, он считал ее влюбленность блажью и никогда не верил, что это серьезно... но как приятно слышать это «Я его ненавижу!».

Вчера вечером они с Ариэль тащили одну из тряпичных кукол по окраине городка, не имея понятия, что с ней делать и куда, собственно, они идут. Бромптон, который вывел их на улицу из дома Филлис, сказал на прощание: «Избавьтесь от него так, чтобы никто не нашел», – и смылся обратно в дом.