Но, по крайней мере, здесь я могу перевес­ти дух и попытаться понять, что происходит.

Я просто не понимаю.

Нет, дело не в реакции Майкла на мою при­ческу. Он, конечно, удивился, когда увидел, что я так коротко подстриглась. Но нельзя ска­зать, что он был недоволен. Он сказал, что я выгляжу очень мило, прямо как Натали Портман, когда она только начала отращивать воло­сы после того, как подстриглась наголо для роли Иви Хаммон в фильме «В = Вендетта».

Он меня обнял и поцеловал. А потом, когда мы вышли в коридор, где рядом с нами не было мамы и мистера Дж., а Ларе был занят тем, что надевал плечевую кобуру, Майкл обнял и по­целовал меня еще крепче. Я понюхала Майклову шею и, клянусь, от его феромонов каждый синапс в моем мозгу выбросил, наверное, мега-дозу серотонина, потому что я почувствовала себя совершенно расслабленной и счастливой. И я точно знала, что Майкл чувствует то же самое. Пока мы шли до ресторана, он все время держал меня за руку, и мы говорили обо всем, что произошло с тех пор, как мы виделись в последний раз — о том, что бабушку выкину­ли из «Плазы», что Лилли сделалась блондин­кой (я не стала спрашивать Майкла, считает ли он, что Лилли и Джей Пи занимались Этим Де­лом, когда Джей Пи приезжал на уик-энд в их загородный дом — я старалась избегать разговоров на темы секса, чтобы лишний раз не на­поминать Майклу, что мы Этим Делом не за­нимаемся, и не воспламенять его желание), о том, как ловко Рокки управляется с машин кой и о докторах Московитцах и их якобы вос­соединении.

Когда мы пришли в ресторан, Роуси, кото­рая рассаживает посетителей, посадила нас за наш обычный столик у окна и пригласила Ларса посидеть с ней возле стойки бара. Оттуда он мог одновременно и за мной наблюдать? и смот­реть по телевизору бейсбольный матч,

Мы заказали мое любимое блюдо здесь — холодную кунжутную лапшу и Майкловы лю­бимые ребрышки и взяли на двоих горячий суп, а Майкл заказал еще цыпленка кунг-пао, а я — стручковые бобы, И тут я спросила:

— Ну, когда ты переселяешься в общежи­тие? Разве занятия еще не начались?

А Майкл сказал:

— Об этом я и хотел с тобой поговорить. Это я мог сказать тебе только при встрече.

А я ему:

— Ой, правда?

Я думала, он скажет, что ему надоело делить комнату с другим парнем, поэтому он будет жить в отдельной квартире, или что он съезжается с отцом, из-за того что доктору Московитцу очень одиноко или еще что-нибудь подобное, Я была уверена, что бы Майкл ни сказал, это будет что-нибудь не слишком важное, поэтому прямо перед тем, как он заговорил, я набрала полный рот холодной лапши.

— Помнишь проект, над которым я работал этим летом? Робот-манипулятор.

— Это прибор, с помощью которого врачи смогут выполнять операции на бьющемся сердце, не вскрывая грудную клетку? — спро­сила я с полным ртом. — Угу.

— Ну так вот, — сказал Майкл, — он дей­ствует. Во всяком случае, прототип. И моему профессору это так понравилось, что он рас­сказал о роботе японскому коллеге из компа­нии, которая пытается создать автоматическую систему, работающую без помощи хирурга. И его коллега хочет, чтобы я приехал в Японию и мы бы сконструировали действующую модель для использования в операционной.

— О! — я проглотила лапшу и потянулась за следующей порцией. Я изрядно проголодалась. После салата из трех бобов, который был у меня на ланч, я больше ничего не ела. Ах да, еще я съела несколько очень вкусных васаби в ба­бушкином номере в отеле (она их попробовала, возмутилась и заорала на Роберта: «А где же миндаль в сахаре?» Бедняга Роберт,)

— И когда же ты едешь? На какие-то выход­ные или как?

— Нет.