Он лишь слегка наклонил голову, уголок губ дернулся вверх, подтверждая мои слова. Я направилась ко входу, не сомневаясь, что Рой последует за мной. Мы поднялись на третий этаж, я долго рылась в сумке в поисках ключей, наконец, достала их, открыла дверь и зашла первой.

— Тапочки там, — я кивнула на склад домашней обуви у двери. К моему удивлению, незваный гость послушно переобулся и выжидающе посмотрел на меня.

— Чай или кофе? — я скинула кроссовки, носки, которые вымокли в траве, и прошла на кухню, с каким-то извращенным наслаждением шлепая по ламинату босыми ногами.

— Если вас не затруднит, то кофе, — не дожидаясь приглашения, он сел за стол. Я кивнула и включила кофемолку, отсыпала свежесмолотый, распространяющий аромат по всей квартире, кофе в джезву, долила воды ровно до сужения горлышка и поставила на огонь. После чего, присев на столешницу из искусственного мрамора, скрестила руки на груди и выжидающе посмотрела на мужчину:

— Я вас слушаю!

Он усмехнулся и демонстративно покрутил головой, делая вид, что рассматривает кухню, недавно отремонтированную в стиле «арт деко́»: обои цвета слоновой кости, темная плитка на полу, люстра с хрустальными подвесками, белая мебель и темно-фиолетовые бархатные шторы, купленные по случаю распродажи в «Икеа». Идея такой кухни принадлежала моей маме, бабушка сопротивлялась, но для видимости. Мне, в принципе, было несколько все равно, будет ли кафель на стене у плиты с изображением лаванды или же просто белый, контрастирующий с темной мебелью. Кофе зашипел, напоминая о себе. Ругнувшись, я успела подхватить джезву и разлить бурлящий напиток по чашкам, хотя все равно на плите остались следы. Я вздохнула: ну вот, опять мыть! Хуже прополки огурцов могло быт только это.

Хотя, судя по погоде, мама с бабушкой решили окопаться на даче, так что время у меня есть. Я поставила разноцветные чашки на стол:

— Боюсь, что в холодильнике у нас пусто. Как вы понимаете, на гостей мы не рассчитывали.

— Ничего страшного, — галантно уверил меня граф, поднося чашку к губам, — превосходный кофе!

— Спасибо. Все говорят, что он у меня — лучший в городе.

— Никогда не думали открыть свою кофейню?

— Конечно же, нет! — ужаснулась я, присаживаясь на край столешницы.

— Отчего?

— Меня наши контролирующие органы съедят! Одна СЭС чего стоит! — фыркнула я. Он лишь кивнул, явно наслаждаясь напитком, и я невольно улыбнулась. Было что-то почти неприличное в том, как мы просто сидели на кухне и молча пили кофе, присматриваясь друг к другу поверх чашек. Я вдруг обратила внимание, что у моего гостя очень длинные густые ресницы, которые отбрасывали длинные тени на точеные скулы, когда он делал глоток.

Серные глаза вдруг взглянули на меня. Словно прочитав мои мысли, граф улыбнулся, я вздрогнула, точно была поймана на месте преступления, и отвернулась, делая вид, что хочу вытереть плиту.

— Ладно, к делу, — Рой с видимым сожалением отставил свою чашку, достал из кармана небрежно висевшего на спинке стула пиджака небольшой медальон и протянул его мне, — Думаю, так будет проще объяснить, почему нам нужны именно вы.

Мне пришлось оставить попытки развести грязь по всей панели и сесть за стол напротив графа. Тяжелый кулон лег мне в руку, я открыла его и с удивлением увидела свой портрет, нарисованный на темном гладком полупрозрачном камне. Только я была одета в бежевое платье с грубоким вырезом, а голову украшал черный бархатный берет с фазаньим пером. При мысли о том, что кто-то следил за мной, хотя бы для того, чтобы написать этот портрет, я вздрогнула.

— Откуда это у вас? — мой голос прозвучал очень резко. Рой усмехнулся и протянул руку, словно намереваясь забрать медальон.

— Это потрет принцессы Кариссы.