У самой дальней стены стояла клетка на колесах, прикрытая «темным маревом», заклинанием, не позволяющим увидеть пленника. Время от времени этот неизвестный раскачивал свою передвижную темницу – и окутывающая ее дымка шла рябью. В такие моменты лица стерегущих существо охранников охватывал страх. Интересно, кто там сидит?

«А мне не интересно, мне не по себе, – отозвался мой телохранитель. – Не дай боги, этот кто-то вырвется на свободу…»

Наш работорговец вернулся не один. Высокий человек с золотой цепью поверх плаща окинул нас беглым взглядом, задержавшись почему-то на Юлиане.

– Фрейм, представляй свои сокровища.

– Как и обещал, ламчерионы, – агграссец ткнул пальцем в сторону Яна с Валэри. Мне показалось, что девушка едва сдержала порыв укусить указывающий перст. – Чисто случайно добыл мага-следопыта и, – старик сделал паузу, – хэмелла, молоденькую, глупую девчонку.

За глупую я обиделась.

«Была бы умной – не попалась бы в его лапы».

«Ну-ну, поговори, дорогой мой иждивенец!»

«И что ты мне сделаешь? Выселишь?»

– Не похожа она на хэмелла, – усомнился человек с цепью. – Ты помнишь, Фрейм, какое наказание ждет того, кто попытается обмануть покупателей?

– У меня безупречная репутация! – возмутился торговец. – И хоть ты Распорядитель…

– Не заводись, – осадил агграссца мужчина, – за выставленные на торгах вещи в первую очередь отвечаю я.

Бесцеремонно и грубо Распорядитель схватил мою руку и полосонул по ладони охотничьим ножом. Я ойкнула, дернулась, но вырваться не сумела. Отпустили мою несчастную конечность, лишь когда рана полностью затянулась.

– Действительно, хэмелл, – удовлетворенно кивнул мучитель и встряхнул ножом – заклинание очищения искристо слизало капельки темной крови с лезвия.

Наверное, только сейчас мне стало по-настоящему страшно.

Наверное, только сейчас по-настоящему осознала: меня выставят на Призрачных торгах, и помощи ждать неоткуда.

До последнего верила, что императорская стража или слуги Эвгуста Проклятого – да хоть кто-нибудь! – вытащит меня из западни.

Нет, время идет, а спасителей все нет. Никому я не нужна.

«Эва, прекращай строить из себя мученицу, – жестко произнес Грэм, – пора планировать побег».

Дальше страдать стало некогда – начались торги. Усиленный магией голос Распорядителя восхвалял выставленные товары, подзадоривал зрителей и оглашал окончательную цену.

– Уважаемые риэллы, позвольте предложить вашему вниманию старинный артефакт, который защити вас от ментального воздействия. Выглядит как обычный серебряный медальон, но зато позволит оградить ваш разум от внушения даже фиолетовых магов. Возраст артефакта – пять сотен лет, в хорошем состоянии, не требует частой подпитки, так как сам аккумулирует силу. Ваши предложения, риэллы.

Риэллы торговались вяло. Распорядитель тянул до последнего, но цену не повышали, и артефакт продали, по моему мнению, за бесценок.

Участники оживились, когда Распорядитель выставил на торги амулеты переноса. Потом продавали какой-то эликсир бодрости, сосуд на целых пять литров. Грэм объяснил, что данный напиток – запрещенный в мирное время наркотик. Однако во время очередного продвижения Грани, когда сквозь прорехи в Стене лезут полчища тварей, его пьют и охотники на нечисть, и маги. Незаконное изготовление эликсира в Северной империи каралось десятью годами каторги на хианитовых рудниках, за хранение и перевозку – пятью, а за использование – двумя.