– А мне казалось, что тебя сцапали за использование магии фей, – шепнула я.

До меня донёсся едва слышный смешок Кайлы:

– Просто я ещё не до конца исправилась...

Я увидела, как повернулась дверная ручка, и пулей бросилась обратно в кресло.

– Веди себя хорошо! – напомнила мне Кайла.

Значит, волк-людоед стал профессором, морская ведьма обучает хорошим манерам, фея-нарушительница продолжает вовсю пользоваться магией, а яблочный пирог – пока – совершенно не опасен?

Да уж, не так я представляла себе это место. Похоже, я вполне смогу продержаться в СИШ некоторое время – пока не придумаю, как отсюда удрать.

Дверь открылась, и в кабинет снова вошла Флора.

– Итак, Джиллиан, – сказала она. – Не хочешь попробовать начать нашу беседу снова?

Я подумала о Кайле и повернулась К директрисе со скромной, чуть печальной улыбкой:

– Я понимаю, что вы желаете мне добра. И знаю, что смогу измениться с помощью СИШ.

Какая же я молодец! Может, мне стоит посвятить себя актёрскому искусству? Надо узнать, нет ли у них театрального кружка.

Флора слегка улыбнулась. А я почти не сомневалась, что спрятавшаяся за высокой лампой невидимая Кайла ободряюще мне подмигнула.

Глава 5

Мастер побега

Пит и Олаф наконец убрались. Мы все вышли в вестибюль, чтобы проститься с ними.

– Гостей полагается провожать, – сказала мне Флора.

Ничего себе гости. Они же меня арестовали!

Но когда высокие дубовые двери за ними закрылись, мне даже стало немного грустно... не потому, конечно, что они ушли, а потому, что я вдруг осталась один на один с монстромачехой (и, возможно, Кайлой).

– Что ж, пора подыскать тебе подходящее местечко, – сказала Флора, и хотя в устах жестокой мачехи это могло прозвучать угрожающе, я не почувствовала особых опасений. Она вручила мне толстую кипу каких-то бумаг. На верхней из них красовался герб Сказочной исправительной школы. – Здесь некоторые школьные правила, которых необходимо придерживаться, рекомендации по учебным курсам, а также внешкольным занятиям, – пояснила она. – Ну и, разумеется, свод наших дисциплинарных мер, которые, я уверена, тебя не коснутся. Однако здесь всё-таки перечислены возможные взыскания на случай первого, второго и третьего нарушений.

Я быстро пролистала книженцию. Ну и ну. С ходу мне стало понятно одно – правил здесь много! Гораздо больше, чем упомянула Кайла. Чувствуя, что глаза мои стекленеют, я встряхнулась и тут же наткнулась на два слова, которые мне очень не понравились: групповая терапия.

– А это что? – спросила я, ткнув пальцем в насторожившую меня фразу.

– Мы полагаем, что лучший способ перевоспитания наших учеников заключается в групповых беседах с опытным психотерапевтом, – сказала Флора. – В нашей школе их ведёт профессор Харлоу. Надо признать, они очень плодотворны.

Я бы выбрала другое слово – «занудные» или «раздражающие». Как-то не складывался у меня образ Злой Королевы, раздающей носовые платочки и деликатно обсуждающей наши чувства.

– А если я откажусь их посещать? – поинтересовалась я, чувствуя, как вызывающе выпячивается мой подбородок.

Улыбочка Флоры сделалась слегка неприятной:

– Посмотрим, время у нас есть. Ты пробудешь здесь столько, сколько понадобится. – Она взмахнула рукой. – Мы очень внимательно следим за изменениями в поведении наших учеников.

Хм... не уверена, что мне нравится, как это звучит.