— Если бы! Оно в самом разгаре! Дядя Коля наверняка один из них, — подхватил идею Олег, — какой-нибудь кибер-наблюдатель, специально устроился туда, где большое скопление молодых человеческих особей. Ну что? Поплыли?

С этими словами Олег солдатиком рухнул в ближайший сугроб. Громко расхохотался и кинул пару пригоршней снега в Игоря.

— Придурок, — фыркнул тот, отряхиваясь, и протянул другу руку, — простудишься — все праздники проваляешься дома. А кто-то обещал Олесе аквапарк.

Вообще-то, за третий год их знакомства Ионов еще ни разу не видел друга больным, но как любил повторять — все когда-нибудь случается в первый раз. А обещания были для Олега серьезным аргументом, поэтому он поднялся и медленно побрел за Игорем от факультета. Сегодня парни были последними: задержались при попытке вымолить зачет, ссылаясь на тяжелую жизнь, скорый Новый год, злую судьбу и попутавшего двух студентов беса. Вредная старушка, преподававшая стилистику, «умоливаться» отказалась напрочь.

— Эх, Ионов! Нет, чтобы присоединиться. Когда ты последний раз лепил снеговика и делал рождественского ангела? Глядя на твою физиономию, делаю вывод: никогда. Ты, наверное, уже в детском садике считал, что… как там говорилось? — все суета сует. И почему я дружу с таким мрачным и занудным типом?

— Потому что и твой оптимистично-радужный лик не каждый вытерпит, Матвеев, — в тон ему отозвался Игорь.

Нет, на самом деле, Олег был весьма ответственным и собранным парнем, а что еще хуже — совестливым. И к своим двадцати годам уже понял, что именно таким чаще всего садятся на шею и свешивают ножки. Посему Матвеев предпочитал надевать маску балагура и разгильдяя. Игорь, в отличие от него, никаких масок не носил — типа более мрачного и циничного стоило еще поискать. Хотя, по словам Олеси Синицыной — еще одного друга — после пары лет общения с ними даже безнадежный интроверт Ионов начал походить на нормального человека.

— На обед не хватит? Я верну…

Игорь сверился с часами.

— Скорее на поздний ужин. Пара сотен оставалась, можем позволить себе бургеры и колу. А потом я — бомж.

— Святой! — просиял Олег.

— Бомж… — еще раз уточнил Ионов, думая, что даже с блямбой на голове чувство голода никуда не денется. И с упорством ледокола продолжил прочищать себе путь на улицу. За ним пыхтел менее сильный (зато более маневренный) Матвеев.

На самом деле, эти двое были настолько различны и характерами, и привычками, и взглядами на мир, что вряд ли бы вообще начали общаться, если бы не случай.

…Шел четвертый месяц первого курса. Игорь опаздывал на семинар, решающий судьбу автомата по теории языков — предмету, с которым у Ионова категорически не ладилось. И что самое мерзкое: он не имел ни малейшего понятия, в какой аудитории засела группа. Тыкаться наугад по трем этажам грандиозного здания их факультета было вариантом, изначально обреченным на провал. А номерами сокурсников, как не сложно догадаться, Игорь разжиться не успел — просто не подумал, что они могут пригодиться.

И тут у раздевалки мелькнула смутно знакомая физиономия.

Это был шанс.

— Мы где?

Парень, с трудом тянущий за собой огромный пакет, сфокусировался на объекте, загородившем ему проход. Несколько мгновений обрабатывал вопрос, а потом с бесхитростной лыбой выдал:

— Оно разговаривает!

Действительно, за прошедшее время Ионов не успел переброситься с ребятами и парой реплик. И, к слову, совершенно не огорчался этому факту. Поэтому вместо угроз начистить физиономию за несвоевременные подколки, он только нахмурился и надвинулся на парня, который, к некоторому удивлению обоих, оказался ниже Игоря почти на полголовы.