— Где она?
— Сзади.
— И что она тебе сказала?
— Что этот всплеск она наблюдала в течение недели, он то возникал, то исчезал. Сейчас он впервые задержался и не исчез после возникновения.
— И почему это конец света?
— Её системы отказали спустя восемнадцать секунд после того, как Тош описала этот всплеск. Я имею в виду, всерьёз отказали. Сорок девять процентов Хаба вышло из строя. Мы оставили Йанто в слезах.
— Значит, это агрессивный всплеск?
— По шкале от одного до десяти? — спросил он.
— По твоей шкале или по шкале Джека?
— По моей.
— И?
Он пожал плечами и взбежал по скользким от дождя бетонным ступенькам.
— Двадцать шесть-двадцать семь. Эта вспышка до усрачки напугала компьютеры Тош, а ты знаешь, что эта лучшая техника из того, что мы, высокоразвитые обезьяны, когда-либо производили.
Они вышли на заросший сорняками пустырь. Восточная его часть, покрытая гравием и огороженная покосившимся сетчатым забором, была заполнена стоячей водой на шесть дюймов в глубину. Гвен почувствовала запах реки. Ветер был холодным, и в нём явно чувствовался запах осени, безнадёжно борющейся с наступлением зимы.
— Ой! — воскликнула она, неожиданно пошатнувшись. — Иисусе на мопеде! Ты тоже это почувствовал?
Он кивнул. Тошнота: неприятное ощущение покачивания, которое напомнило ей о том, как ей становилось плохо в машине в детстве, когда они с семьёй куда-то выезжали на выходные, и о большом заднем сиденье «Воксхолла Ройял», который то останавливался, то снова трогался с места в пробках по пути в Кармартен.
— У меня болит голова, — сказал Джеймс. — А у тебя?
— Да, — ответила Гвен, понимая, что это чистая правда. — Она внезапно началась.
— Как будто кто-то нажал на выключатель?
— Выключатель, да. Я не могу нормально дуть.
— Дуть?
— Что?
— Ты только что сказала «дуть».
— Я имела в виду «думать».
— Я знаю, что ты имела в виду. Я тоже не могу нормально дуть. Совершенно не могу сосредоточиться.
— Ты имеешь в виду «сосредоточиться», — сказала Гвен, ущипнув себя за переносицу.
— Что?
— Ты сказал «сточиться», но имел в виду «сосредоточиться».
— Я этого не говорил.
Гвен посмотрела на него. Они стояли под холодным дождём. У неё начинались нарушения зрения — перед глазами мелькали какие-то жёлтые загогулины и периферические вспышки. Она никогда не страдала от мигреней, но достаточно читала об этом, чтобы знать, что именно так люди чувствуют себя при мигрени.
— Что это за хрень? — спросила она. Происходящее начало её немного пугать.
— Не знаю, — сказал он. Он выдавил ухмылку и изобразил голос своего любимого героя мультфильма: — Но я не собираюсь поддаваться панике.
Это рассмешило Гвен. Джек был краеугольным камнем и душой Торчвуда, но Джеймс был его сердцем. Он мог заставить её засмеяться перед лицом конца света. Или Кардиффа, что бы ни произошло раньше.
Джеймс отвернулся от неё.
— Сделай серьёзное лицо, — сказал он. — Мы на посту.
Кто-то бежал к ним, прямо по затопленной части участка, поднимая брызги воды, как беспечный Джин Келли.
Сначала Гвен подумала, что это Тошико, но это была не она. Это оказалась худенькая девушка в джинсах мужского покроя и узкой футболке с надписью «У меня есть сиськи, значит, я выиграла». |