Она бежала смешно, как-то судорожно, подумала Гвен; руки девушки тряслись, и её узкое плоское лицо дёргалось, словно от тика.

— Привет? — окликнул её Джеймс.

Девушка остановилась и зашаталась перед ними, моргая, глядя сначала на Джеймса, потом на Гвен, а потом снова на Джеймса. Время от времени она внезапно дёргала головой и от этого дрожала всем телом. Её мокрые от дождя пальцы резко сжимались и разжимались, словно клешни рака.

— Большие, большие, большие, — сказала она, сделав ударение на втором слове «большие», но при этом произнеся его нечётко. — Жулик. Шестьдесят девять процентов. Владельцев кошек. Очеловечивают. Гиббоны. Большие гиббоны. Упадок и Смерть Большого Гиббона, — добавила она.

Затем она рухнула на колени, и её кости так громко хрустнули, что Гвен вздрогнула. После этого девушку вырвало на гравий.

Гвен бросилась к ней, пытаясь помочь. Девушка что-то произнесла и оттолкнула её. Потом её снова вырвало.

Даже разбавленный ветром и дождём, запах рвоты казался странным. Сильно воняло кетонами. А кроме того — пластмассой и жжёным сахаром, хотя этот запах ощущался слабее.

— Всё хорошо, — сказала Гвен.

— Большие, большие, большие, — пробормотала девушка и закашлялась, словно пытаясь выплюнуть собственную печень.

Гвен подняла взгляд на Джеймса.

— Что, чёрт возьми, с ней не так? — спросила она. — И ещё… ой! Голова стала болеть сильнее.

— У меня тоже, — согласился он. Он пытался сохранять оптимизм, но Гвен чувствовала всё по его голосу. Боль.

— Ладно, — сказала она. — Если только это не вечерняя викторина в пабе, на которой что-то пошло не так…

Девушка поднялась на ноги, оттолкнув Гвен и Джеймса. Снова упала, ещё раз встала и сказала:

— Слава. Слава, слава, слава. Вздорный. Это хорошее слово.

Она покачнулась и посмотрела на Джеймса.

— Разве нет?

— Да, — ответил он, протягивая руку.

Девушка засмеялась, и из её носа полезли пузыри соплей. Её снова затошнило, и она судорожно съёжилась, прижимая локти к бокам, но рвоты больше не было.

— Глянец, — пробулькала она и побежала.

— Не позволяй ей… — начала Гвен.

Девушке не удалось убежать далеко. Она с неприятным звуком слепо врезалась в рушащуюся кирпичную стену и упала на спину.

Гвен и Джеймс помчались к ней. Её лицо и руки были оцарапаны и кровоточили. Нос оказался сломан. Из него текла кровь, которая под дождём быстро становилась розовой.

— Всё хорошо, всё хорошо, — принялась успокаивать её Гвен. — Как вас зовут? Можете назвать мне ваше имя?

— Хью, — пробормотала девушка.

— Всё понятно, — сказал Джеймс.

Гвен посмотрела на него.

— Она не Хью, идиот. Хью — это кто-то другой.

Хью бежал по тропинке вдоль реки за сверкающей завесой дождевых капель. Он думал, что бежит хорошо, очень быстро, но стороннему наблюдателю он мог бы показаться сенсационно плохой пародией на «Планету обезьян».

Он споткнулся и врезался в забор, который зазвенел и отбросил его назад. Со сверкающих ячеек сетки посыпались дождевые капли.

Хью обмяк.

— Позвольте, я помогу вам, — сказала женщина, появившаяся из дождя у него за спиной. Она красивая, подумал Хью, глядя на неё и моргая. Она была стройной и очень здорово выглядела в своём чёрном кожаном плаще.

— Меня зовут Тошико, — сказала ему женщина. — Позвольте мне помочь вам.