Монтор, не двигаясь, поднял голову от своего бокала и следил за приближением к нему Донала.

– Разрешите? – спросил Донал.

Монтор ответил неуверенно и замедленно, как будто выпитое мешало ему говорить.

– Мне приятно поговорить с вами. – Его пальцы замерли на кнопках набора заказов. – Что будете пить?

– Дорсайское виски, – сказал Донал.

Монтор нажал кнопку. Через мгновение на поверхности стола появился полный бокал.

Донал взял его и осторожно пригубил. Ночь, когда он отмечал совершеннолетие, хорошо познакомила его с действием алкоголя. Он увидел, что нептунианин смотрит на него необычно ясным, трезвым и проницательным взглядом...

– Вы моложе меня и даже выглядите моложе, – сказал Ар‑Делл. – Как вы думаете, сколько мне лет?

Донал внимательно осмотрел его. Лицо Монтора, несмотря на выражение усталости и пресыщения, было лицом юноши, лишь достигшего возраста возмужания, а этому выражению молодости противоречили растрепанные волосы и безвольная поза.

– Четверть стандартного столетия, – сказал Донал.

– Тридцать три абсолютных года, – поправил Ар‑Делл. – До 29 лет я был школьником, монахом. Вы думаете, что я слишком много пью?

– Мне кажется, что в этом нет никакого сомнения, – ответил Донал.

– Согласен с вами, – сказал Ар‑Делл с одним из своих внезапных полуфырканий‑полусмешков. – Согласен с вами. В этом нет сомнений. Пожалуй, единственная вещь в этой богом проклятой вселенной, в которой нельзя усомниться. Но я хотел с вами поговорить не об этом.

– А о чем же? – Донал вновь отхлебнул из бокала.

– О храбрости, – сказал Ар‑Делл, пристально глядя на него. – Вы храбры?

– Это необходимое качество солдата, – сказал Донал. – Но почему вы меня об этом спрашиваете?

– И никаких сомнений? Никаких сомнений?

Ар‑Делл покрутил напиток в своем стакане и отпил.

– У вас нет тайного страха, что в нужный момент у вас вдруг ослабеют ноги, забьется сильнее сердце, вы повернетесь и побежите?

– Конечно, я не повернусь и не побегу, – сказал Донал. – В конце концов, я – дорсаец. А что касается того, что я чувствую, то единственное, что я могу вам сказать: я никогда не испытывал того, что вы описали. И даже если бы я...

Над их головами мелодично ударил колокол, прервав Донала.

– Временной сдвиг через стандартный час и двенадцать минут, прозвучал голос. – Временной сдвиг через стандартный час и двенадцать минут. Советуем пассажирам для лучшего самочувствия принять лекарство и провести временной сдвиг во сне.

– Вы уже проглотили таблетку? – спросил Ар‑Делл.

– Еще нет, – ответил Донал.

– Но вы сделаете это?

– Конечно. – Донал с интересом взглянул на собеседника. – Почему бы и нет.

– Не является ли прием медикаментов с целью избежать неудобств временного сдвига формой трусости? – Спросил Ар‑Делл.

– Глупость, – ответил Донал. – Это все равно, что назвать трусостью надевание одежды, чтобы согреться, или же утоление голода, чтобы просто не умереть голодной смертью. Одно – вопрос удобства, другое – вопрос... – Он на секунду задумался, – вопрос долга.

– Храбрость – ваш долг?

– Невзирая на то, что тебе хочется сейчас.