— Как у наших земных рептилий, — сказал Фрэнк. — У них трёхкамерное сердце; у людей — четырёхкамерное, которое полностью изолирует только что насыщенную кислородом кровь от той, что уже отдала свой кислород.

— Удачное решение, — сказал Келкад.

— Удачнее, чем у рептилий, — согласился Фрэнк. — С другой стороны, рептилии холоднокровны. Они не поддерживают такой высокий уровень метаболизма. Однако теплокровные формы земной жизни — млекопитающие и птицы — независимо пришли к идее более эффективного четырёхкамерного сердца.

— Им повезло, — сказал Келкад. — Мы до такого не дошли. О, мы тоже поддерживаем высокий уровень метаболизма, но скорее за счёт того, что у нас четыре сердца, работающих синхронно, чем за счёт эффективной внутренней организации каждого из них. Такого рода изъяны и убедили нас в том, что мы — не продукт божественного творения. Подобные же изъяны позволили установить то же самое относительно вас.

— Какие изъяны? — спросило Фрэнк.

— Ну, строение вашей гортани, к примеру. Пища может закупорить дыхательные пути, и вы…

— О мой Бог! — воскликнул Фрэнк, чувствуя, как вдруг заколотилось сердце. — Боже! И наши глаза — они подсоединены к нервам задом наперёд. А кишечник содержит аппендикс, который вообще ничего полезного не делает. Когда Хаск вскрывал доктора Колхауна, он искал изъяны конструкции, которые доказывали бы, что мы не были созданы по заранее разработанному разумному плану.

— Вообще-то, — сказал Келкад, — я думаю, он искал прямо противоположного: доказательств вашего божественного происхождения, того, что вы — истинные дети Божьи, живущие по соседству с нами. Каково же было его разочарование, когда стало ясно, что вы тоже появились в результате неэффективного процесса эволюции методом проб и ошибок.

— Погодите-ка, — сказал Фрэнк. — Если Хаск считал, что мы — дети Бога, как тогда он мог убить одного из нас? Разве он не испугался бы, что Бог накажет его за убийство одного из своих творений?

— Хаск не собирался убивать Колхауна.

— Да ладно! Божественное создание или нет, ни одно живое существо не переживёт того, что он сделал с Колхауном.

— Вскрытие, разумеется, было проделано после смерти Колхауна.

— Но он отрезал ему ногу!

— Хаск отрезал Колхауну ногу, — согласился капитан пришельцев. — И Хаск, несомненно, очень удивился, когда Колхаун истёк кровью и умер.

— Со вскрытой бедренной артерией? Разумеется, он истёк кровью и умер!

— Это было для Хаска первым свидетельством того, что конструкция тела человека неэффективна.

— Э-э… а что случится, если вам отрезать ногу?

— Я не смогу ходить, пока нога не отрастёт снова или не будет возвращена на место.

— А кровопотеря? Мы видели — у тосоков идёт кровь.

— Небольшое количество крови вытечет, но клапаны в артериях быстро перекроют кровоток, и кровотечение остановится.

— В наших артериях нет клапанов, — сказал Фрэнк.

— Вообразите себе, в каком Хаск был шоке, узнав об этом.

— Господи, — сказал Фрэнк. — Господи Иисусе. — Он закрыл глаза. У людей есть клапаны в венах, по которым кровь возвращается обратно в сердце, но не в артериях, по которым насыщенная кислородом кровь растекается по всему телу.

Когда венозные клапаны не работают, как полагается, происходит варикозное расширение вен.

— Чёрт, чёрт, чёрт, — сказал Фрэнк; всё становилось понятным.