– Тем более.

Она пожала плечами и ничего не ответила на это. Ей действительно оказалось идти недалеко – через квартал остановилась у трехэтажного здания. У входа висела табличка: «НИИХим».

– Я здесь работаю, – сказала Вика.

Там, за дверью, было много-много людей. Сейчас Вика окажется среди них. И забудет о Козлове. А он останется один.

– Подождите! – сказал он быстро. – Может быть, прогуляемся?

Наверное, со стороны все это выглядело очень глупо.

– Я не могу, – улыбнулась Вика доброй, щадящей улыбкой. – У меня перерыв заканчивается.

Он ее терял. И боялся этого.

– Ну не сейчас! – сказал быстро, боясь, что она уйдет, скроется за дверью. – Вечером. А?

Она посмотрела на него внимательно.

– И что же будет вечером?

И уже не улыбалась.

– Не знаю, – искренне признался Козлов.

– Хорошо, – согласилась после паузы Вика. – У меня рабочий день до шести.

– Я приду.

– Прямо сюда?

– Да.

– Лучше в кафе встретимся.

– В каком?

– В котором мы с вами только что сидели.

– Ладно. Значит, в шесть?

Только сейчас Козлов начал понимать, что не Вику боялся потерять – кто она ему? Боялся один остаться. В этом все дело было.

Вика улыбнулась ему на прощание и скрылась за дверью. Козлов медленно пошел по улице. До шести еще было много времени, очень много.

Мимо проехала милицейская машина. Милиционер из-за стекла посмотрел на Козлова подозрительно. И от этого взгляда сердце у Козлова нехорошо сжалось. Даже больно стало.

Глава 3

– Мне вас жалко почему-то, – сказала Вика.

Козлов вздрогнул от неожиданности и поспешно поднял голову. Он сидел за столиком летнего кафе и не слышал, как подошла Вика.

– Жалко? – переспросил он. – Почему же?

– У вас вид подавленный. Вам плохо, Олег?

– Пожалуй.

Он не ответил бы так откровенно, если бы она не спросила напрямую.

– В семье что-то не так?

– В семье? – переспросил Козлов и невесело улыбнулся. – Семья – это я.

– Вы один живете?

– Да. И поэтому, если спрашивают, мне легче все на неприятности в семье списать.

Вздохнул и придвинул к Вике чашку:

– Я вам кофе заказал. А он уже успел остыть, похоже.

– Это ничего.

Наверное, она хотела Козлова этой фразой успокоить. Она даже его руку накрыла осторожно своей маленькой ладонью.

– Всякое, конечно, в жизни бывает, Олег. Но все плохое проходит.

– У меня такое чувство, что плохое не пройдет никогда.

– Пройдет, – пообещала Вика.

Козлов ей не верил. Сделал глоток из чашки, отвернулся. Машины мелькали совсем близко, за деревьями.

– Никаких внешних причин нет, – сказал Козлов после долгой паузы. – Все нормально у меня. Просто настроение такое…

– Как у вас с диссертацией? – спросила Вика.

– А? – вскинулся Козлов.

– Я про диссертацию вашу спрашиваю. Много еще работать над ней?

Она хотела отвлечь Козлова, наверное.

– Смотря как работать. Может, год. А может, и больше.

– А от чего зависит?

– От настроения, Вика.

– От настроения? – удивилась она.

– Да, именно так. Бывает, не работается – и все. Думать в тягость.

– Не получается?

– Получается. Просто настроения нет. Хочется все бросить и…

Возникла пауза.

– И что же? – спросила Вика.