Мне было шестнадцать. Меня отправили на другой конец страны. На Север. К тетке. И больше мой монстр не появлялся. Я даже успела о нем забыть… Впрочем, не появлялся никто из моей семьи. О них я тоже хотела забыть, и мне это удалось, когда я поступила учиться.

Чья то тяжелая рука подняла за волосы с колен и тряхнула в воздухе так, что из глаз искры посыпались. Как вещь или мешок с ветошью. Стало страшно, что швырнет обратно на землю, и я раскрошусь на части от силы удара. Совсем рядом снова послышался плеск воды, и я вздрогнула от испуга, а от холода зуб на зуб не попадал. Своих ступней я не чувствовала уже давно, как и ладоней с кончиками пальцев. Но ублюдкам, подгоняющим нас грубыми окриками, было плевать на это.

– Когда нам заплатят? Я эту рыжую еле увез. Столько бабла за нее отвалил!

– Хозяин заплатит. Ты знаешь. Дьявол всегда честен.

– Жуткий ублюдок. Я когда его вижу, живот крутит и срать хочется.

– Памперсы носи.

О боже, кого в наше время еще называют «хозяином»? Это действительно страшный сон или жуткая шутка? Со мной не может все это происходить! Не можееет. Почему я? Как они обо мне узнали? И кому я нужна?

Если они думают просить выкуп у отца, он никогда им не заплатит. Я ему не нужна. И копейки не даст, несмотря на все свое богатство. Однажды, я хотела его обнять. Прижаться. Как в кино дети обнимают своих отцов, а он оттолкнул меня и заорал:

«Никогда не смей ко мне прикасаться! Убирайся к себе в комнату и не показывайся мне на глаза!».

Вздрогнула, кусая губы до мяса и глотая слезы. Истинное проклятие – это воспоминания. Особенно когда тоска и время из недостойного родного человека все же высекают идола, по которому абсурдно и неправильно скучаешь до слез. Ищешь и выбираешь те самые крохи минуточки, когда он был этих слёз достоин.

Я звонила от тетки домой, но он никогда не брал трубку. Мне отвечали слуги.

И стало так тоскливо внутри. А ведь я могу больше никогда его не увидеть…Умру здесь, а он даже не похоронит мое тело и не заплачет обо мне.

Где то рядом послышались женские истошные крики. Да, я не одна жертва здесь. Поначалу это вроде обнадеживало, а сейчас пугало еще сильнее, потому что какую власть нужно иметь, чтобы выкрасть столько девушек? А нас было немало. Я успела примерно мысленно посчитать голоса по стонам и рыданиям. Надежда на то, что меня найдут, или вдруг появится полиция, таяла с каждой секундой. Куда они нас привезли? А может, они нас на органы пустят? Сколько людей сейчас пропадает по всему миру, и не находит никто. Сама видела объявления на столбах и в интернете. Захотелось спрятаться, забиться в угол и маму звать, как в детстве. Пусть вместо нее приходила нянька и гладила по голове, говорила, что все пройдет с первыми лучами солнца. Просто ночью все кажется намного страшнее.

Меня привязали к дереву. Я ощутила, как веревки опутали тело, как впились в конечности и в ребра. Божеее! Боже мой! Это какая то секта. Паника свела судорогой руки и ноги. Она лишала разума и заставила громко мычать и биться в руках больных психопатов, которые не обращали внимание на сопротивление. И мозг на секунду прострелило жуткой догадкой – им это не впервой! Они это делают не впервой! Все движения четко выверены, как у роботов.

О боже, я не знаю, что это могло быть. Не знаю, где я. Не знаю, за что. В который раз хотела закричать и не смогла. Они мне рот заклеили то ли скотчем, то ли какой то липкой лентой. Получалось лишь мычать, но и за это толкали и били.

– Ты у всех проверил метки?

– Да. У всех.

– У этой всего одна, а должно быть три!

– И что? Главное, есть первая, оставленная Дьяволом. Мое дело найти ее и привезти. Все остальное не волнует. Если она будет не нужна, сам знаешь, как он поступит.