— Жаль. — Увидев удивление Эшер, Мадж невинно посмотрела на нее. — Он мне нравится.

— Чем?

Остановившись, Мадж взглянула ей в глаза.

— Он один из самых живых людей на свете. А с тех пор как он научился контролировать свой темперамент на корте, его игра стала еще более великолепной и очень зрелищной. Благодаря его эмоциональности. Все знают, что, если Старбак на корте, скучно не будет. Он и в дружбе тоже эмоционален.

— О да, — согласилась Эшер, — иногда даже слишком.

— Я не говорила, что он человек легкий. Сказала только, что он мне нравится. Он такой, какой есть. Но он не притворяется и не делает из себя важную фигуру, — Мадж прищурилась на солнце, — может быть, потому, что мы вместе становились профессионалами, в одно время, и на моих глазах он превратился из нахального мальчишки в самоуверенного мужчину, знающего себе цену и научившегося управлять своим необузданным темпераментом. Во всяком случае, хотя бы не позволять ему вырываться на поверхность.

— Тебе нравится Старбак из-за его характера?

— Частично. — Маленькая женщина с внешностью домохозяйки улыбнулась. — Его характер нравится не всем. Он слишком на виду, всегда открыт, ничего не прячет. Из-за этого вызывает противоречивые чувства. Его или обожают, или ненавидят. Ты или за него, или против.

Она констатировала факт, но одновременно как бы задавала вопрос. Ничего не ответив, Эшер пошла вперед. Она-то любила его безоговорочно, в ее чувствах не было противоречий.

А Тай в это время вышел со своего корта, где всегда тренировался, и остановился, глядя на приближавшихся женщин. Вернее, на Эшер. Она не могла его видеть, и он рассматривал ее внимательно, впитывая каждую деталь. Утреннее солнце золотило ее волосы. Плечи нежные, тонкие, но сильные, длинные ноги шагают уверенно и легко. Он вдруг обрадовался, что может смотреть на нее спокойно, даже с некоторым бесстрастием.

Когда он увидел ее две недели назад, на трибуне среди зрителей, то испытал шок, как будто получил сильный удар мячом в грудь. Потрясение, боль, гнев волнами нахлынули, сменяя друг друга, и он проиграл первый сет.

Но дальше неимоверным усилием воли ему удалось взять себя в руки. И он направил все эмоции на противника. Француз не смог устоять от такого натиска — мастерства, помноженного на ярость, накопленную за последние три года. Тай всегда играл лучше в состоянии стресса. Нервное напряжение только подхлестывало его. С присутствием Эшер на трибуне игра приобрела оттенок сражения не на жизнь, а на смерть. Когда три года назад она сбежала, он почувствовал, будто она украла часть его самого. И странно, но одержанная победа как будто частично помогла вернуть украденное. Пусть не все, но стало легче.

Проклятье! Она все еще имеет власть над ним. Он мрачнел, глядя, как сокращается расстояние между ними. И по мере того как женщины приближались, росли его гнев и желание.

Он желал ее с тех пор, как ей исполнилось семнадцать. Внезапная страсть, острая до боли, захватила всецело двадцатитрехлетнего Тая. Эшер еще недавно была подростком, и он держался подальше от нее весь сезон. Но не переставал желать ее. Он делал все, чтобы избавиться от этого наваждения, заводил романы. Ему всегда нравились женщины темпераментные, веселые, беспечные и опытные в любви. Но это не избавляло его от тайной страсти.

Когда Эшер исполнился двадцать один год, он сменил тактику и начал решительное, настойчивое преследование. Она сопротивлялась, старалась убежать от него, иногда была резка, отказываясь принимать его знаки внимания, но его страсть и желание заполучить ее только усиливались. Он продолжал осаду, пока она не уступила. Но даже одержанная наконец победа тогда, в Риме, не принесла освобождения.

Он не стал желать ее меньше, добившись своего.