— Так точно...

В окне второго этажа шел «свой» разговор:

— Хоть бы одного толкового мужика прислали!

— А по мне, так ничего. — Старшая сестра Зинка оценивающе разглядывала молоденького Вову Кошечкина. — Его малость подкормить — с ним еще и жить можно.

— Такого учить — руки отвалятся.

— Только время переводить.

— Кому что, девоньки. — И Зинка закричала вниз: — Екатерина Сергеевна! Того фрица с раздробленным локтевым суставом готовить к ампутации?

— Готовь! — Васильева отхлебнула из чашки.

— Наркоз местный, общий? — вопила Зинка со второго этажа.

— Местный, местный! У него сердечко паршивое, — ответила Васильева. — А ты, Вовик, отдай все свои бумажечки старшине Невинному, Степану Андреевичу. И давай включайся...

— Куда? — тупо спросил Кошечкин.

— В общественно полезную деятельность нашего здорового и замечательного коллектива. Чему тебя в школе учили? Забирай его, Степа.

— Пошли, Котечкин, — строго произнес Невинный.

— Кошечкин... — упавшим голосом поправил его новобранец.

— Ну Кошечкин, — согласился Невинный. — Айда...

Но тот стоял и не двигался.

— Ты чего? — спросила Васильева. — Иди со старшиной.

— А где мне оружие получить, товарищ майор? — вдруг напряженно спросил Кошечкин.

— Какое оружие?!

— Ну... Воевать.

— А-а-а... — поняла Васильева. — Иди. Без тебя обойдутся.

— То есть как?! — тоненько выкрикнул Вова Кошечкин и чуть не заплакал. — Товарищ майор! Я же воевать прибыл!.. Я же...

— Ты мне тут истерики не закатывай, — резко проговорила Васильева. — Марш отсюда! Кру-гом!

И в эту секунду во двор санитарного батальона на полном ходу влетел «виллис» с белым польским орлом на боку. Из него выпрыгнул капитан Станишевский и бросился к Васильевой:

— Катя! Екатерина Сергеевна! Товарищ майор!..

— Станишевский! — Васильева допила кофе и отбросила в сторону окурок. — Живой?!

Станишевский даже не дал Васильевой подняться со ступенек. Он опустился перед ней на колени и стал целовать ее руки в резиновых хирургических перчатках. Она рассмеялась и прижала его голову к своей груди.

— Ендрусь!.. Живой... — Васильева счастливо и удивленно покачала головой: — Вот уж не чаяла.

Мишка наглухо застегнул свой гестаповский голубой мундир и деловито полез под капот «доджа». Пожилой солдат остервенело застрочил на швейной машинке. Сестры и санитарки медленно и неохотно отлипли от подоконников второго этажа. Шофер Станишевского с преувеличенной тщательностью стал протирать лобовое стекло своего «виллиса». Старшина Невинный осторожно дернул новобранца за рукав.

Ошеломленный Кошечкин этого даже не почувствовал. Он стоял и не мог оторвать глаз от Васильевой и Станишевского. То, что сейчас происходило, казалось ему невероятным! При всех!.. С иностранцем! Они с ума сошли, что ли?! Она же майор! Вот это да!..

Васильева подняла руками голову Станишевского, ласково заглянула ему в лицо.

— Как же я давно не видела тебя, кавалер ты мой верный, Андрюшенька...

Посмотрела поверх его головы на потрясенного Кошечкина и, не меняя интонации, нежно произнесла:

— Вовик.