Медленно, но тело переставало трястись, туман рассеивался, а лицо мужчины перед глазами прояснялось. Странное ощущение – видеть его снова. Как впервые… Темные волосы, острые скулы, глубокий взгляд и губы, растянутые в глупой улыбке. Я должна была ненавидеть его, но на душе стало тепло.

– Макс… – хрипло прошептала я, с трудом выдавливая буквы из губ. Услышав мой голос, Абрамов будто вспомнил о чем то, погрустнел, его лицо вытянулось, побелело, а глаза застыли, словно он возвратился в воспоминания. По телу снова роем пробежались мурашки, и я, замерев, положила руку на живот: – Нет… Нет! Только не говори, что ребенок… Ребенок…

– Что? – мужчина одернулся и свел брови на переносице, посмотрев на мою руку, чтобы тут же воскликнуть: – Черт, нет. С ним все в порядке. Брат сам тебе все расскажет.

– Меня отравили, Максим. Я помню это… Чувствовала шаги и как кто то вложил мне таблетки в руку. Я бы сама никогда… – к глазам подкатились слезы, и я отвернулась, борясь с головокружением и тошнотой. Никто не должен был видеть мои слезы. Особенно Макс. Как бы там ни было, он всегда был и будет на стороне брата, и единственное, что от него сейчас требовалось, – информация. – Ты говоришь, что с ребенком все хорошо. Остальное я узнаю от врача. Как давно я тут лежу? Уже нашли отравителя? Где Шакалов? Или он поверил, что я решила покончить с собой?

Макс усмехнулся, будто моя активность давала ему жизненную энергию, и облегченно выдохнул, прежде чем развести руки в стороны и спокойно протянуть:

– Тебе жених все расскажет.

– Я жду, Макс. Ты мне должен.

– Ну ладно, утолю часть твоего любопытства, – мужчина придвинулся ко мне и, поправив прядь волос, начал оживленно рассказывать: – Ты тут уже три дня. И тебя на самом деле отравили, но знала бы ты все подробности! Можно снять сериал!

– Не томи! – нервно рыкнула я, совсем как Кирилл, и облизнула пересохшие губы. Наверное, мне показалось, что Максим так увлекся этим процессом, что молчание затянулось. Затем он снова одернулся и, хлопнув в ладоши, отчеканил:

– В общем, тебя хотели убить отравой для грызунов и лошадиной дозой гормональных таблеток, провоцирующих выкидыш. Все это было в молоке, потому что в нем, как знал отравитель, не чувствуется выбранный им яд. Но ты умница – сразу все вытошнила. К тому же на острове Рина почистила тебе желудок и сделала переливание.

– Но… Если все хорошо, в чем тогда проблема? – задумавшись, я отвела взгляд и вспомнила, что еще ела. – Неужели это пирог Хлои? Она казалась мне такой милой…

– Именно он, – подтвердил мои наихудшие опасения мужчина и снова как то странно положил свою руку на мою кисть. – Для других – обычный пирог. Для тебя – отрава.

– Не понимаю…

– Хлоя готовила пирог по рецепту бабушки, а та всегда добавляла в него таиландскую питахайю. Как выяснилось, у тебя на нее аллергия. Был сильнейший анафилактический шок, – наконец то разъяснил всю ситуацию мужчина, придвигаясь еще ближе и наклоняясь ниже, к самому лицу. – Но ты умница, справилась сама. И детки у тебя такие же сильные, как и ты сама.

– Неужели… – сбившись на полуслове, я с вызовом посмотрела на Максима, который тут же побелел и отсел подальше, будто что то вспомнив. – Ты сказал «детки»?

– Черт! Шакалов сделает со мной то же самое, что и с твоим отравителем… – пробухтел он себе под нос. – Самое время менять паспорт и бежать… Черт, а куда бежать? Мы и так на острове!

– У меня будет несколько детей… – на глаза навернулись слезы, а от одной мысли, что я могла их потерять, затрясло, а датчик биения сердца рядом зашкалил.