Максим Дегтярев. Привилегия
Каждый день с восьми до девяти вечера Рудольф смотрел новости. Когда его жена Клара замечала, что муж снова включает телевизор, она демонстративно усаживалась перед компьютером и загружала Интернет. Стол с компьютером стоял в противоположном углу комнаты, они сидели другу к другу спиной, до жены доносился голос диктора, до Рудольфа - озлобленное щелканье клавиш. Примерно чрез три минуты она просила приглушить громкость. Рудольф беспрекословно подчинялся. Дальше происходило приблизительно следующее. «Во время терракта в метро погибло тридцать человек», - говорил, к примеру, диктор. На экране двое спасателей задвигали окровавленные носилки в уже заполненную машину «скорой». Внизу, примостившись у колеса, врач делал искусственное дыхание пожарному, наглотавшемуся дыма. На заднем плане другие пожарные тянули в подземный переход заведомо короткий шланг. Кто-то кричал, что в гидранте нет воды и надо вызвать машину с цистерной. «Тридцать семь», - поправляла диктора Клара, просматривавшая в это время какой-нибудь новостийный сайт. При этом она многозначительно хмыкала. На экране телевизора появлялись дымящиеся руины. «Из-под завалов торгового центра удалось спасти пятерых», - комментировал диктор. «Одного, и то в коме», - говорила Клара и ругала Интернет за то, что тот медленно работает. «Поэтому у него меньше выходит», - отвечал Рудольф. И тогда Клара оборачивалась, чтобы смерить его спину уничижительным взглядом. Ни за чем иным она никогда не оборачивалась. Тем временем диктор переходил к новостям экономики. «За неспособность справиться с экономическим кризисом правительство в полном составе было отправлено в отставку». «Второе за этот год, - уточняла Клара, пользуясь все тем же источником, - наворовали, и хватит, дайте наворовать другим». Прогноз погоды предрекал наводнение на юге страны. «Опомнились, - язвила Клара, - уже пятьдесят человек утонуло!» Ровно в девять Рудольф выключал телевизор, минутой - двумя позже Клара покидала Интернет. Напоследок она бросала замечание, что как всегда ни один иностранный сайт не доступен. Об иностранных телепрограммах, газетах и журналах и говорить не приходилось. Рудольф подходил к окну и смотрел на закат. Проткнутое шпилем колокольни, солнце медленно сдувалось, удлиняя тени, погружая их тихую улицу в розоватый сумрак. «Взойдет ли оно завтра», - думал Рудольф о солнце, и перед его глазами возникал заголовок главной завтрашней новости: «Солнце сегодня не взошло и больше никогда не взойдет». А он этим утром купил новые солнцезащитные очки. Зачем? Разве не приятно смотреть на солнце? «Ну, она-то никуда не денется, - подумал он о луне, когда уголок ее молодого серпа появился над зданием городского совета. - Разве что добавится двоеточие». Но пока неприятности обходили их городок стороной. Может и солнце в каждом городе свое, для кого-то оно восходит, для кого-то уже нет. «Доберутся и до нас», - поговаривали в конторе, где он работал. Когда именно это произойдет, строились самые разные предположения. Рудольф не любил участвовать в их обсуждении. В один из последних дней августа к ним приехал дальний родственник; ни Рудольф, ни Клара никогда о нем раньше не слышали. На старике было теплое пальто, вязаная шапочка и туристические башмаки, в разной степени стоптанные, - так, словно его правая нога прошла второе больше, чем левая. О своем родстве старик сообщил таким образом, что каждый из супругов решил, что гость является родственником другого, и никому из них не пришло в голову переспрашивать. Двоюродный дядя жены (так условно определил его Рудольф) сказал, что он у них проездом и что назавтра он, конечно же, уедет. |
