-  Сопротивления? Кого и кому?

    -  Не могу знать! Полагаю, что постояльцев этим… злодеям, пожелавшим остаться неизвестными!

    -  Тела погибших? Раненые?

    -  Отсутствуют, ваша светлость! Либо вывезены, либо того… магическим путем!

    -  Соседей опросили?

    -  Тут соседей - с гулькин хвост. Какие есть, тех опросили, с тщанием…

    -  Ну?

    -  Не видели, не слышали. Заперлись ночью на все замки и тряслись от страха. Я спрашиваю: отчего, мол, тряслись, если не видели и не слышали? - пожимают плечами. Мы, говорят, всегда трясемся. По поводу и без.

    -  Выброс маны зафиксирован? Уровень?

    -  Не могу знать! Нам приказали до вашего появления не докладывать о происшествии в Тихий Трибунал!

    Сняв форменную треуголку, Конрад за косу приподнял парик и осторожно почесал затылок. Прокуратор Вильгельм, опытный интриган и хитрая бестия, случайных приказов не отдает. О конфронтации между квизиторами Бдительного Приказа и вигилами Тихого Трибунала в Реттии знал каждый сопляк, торгующий пирожками вразнос. Обе службы втайне полагали, что чудесно справятся с делами любого профиля; особенно если его величество Эдвард II расформирует конкурентов за ненадобностью, переведя часть уволенных бездельников в безусловное подчинение оставшейся службе. На всякий случай, в качестве временных консультантов и мальчиков на побегушках.

    Умом барон не разделял подобных заблуждений.

    Но ведь сердцу не прикажешь?!

    Тем временем они подошли ко входу в гостиницу. Навстречу, нюхом учуяв высокое начальство, вылетел хозяин «Приюта героев» - узкоплечий носатый коротыш с куцей бороденкой, похожий на норного вельштерьера. Барон испытал разочарование: он втайне ожидал увидеть шута горохового в черно-белом трико. А увидел скандального бюргера, потерпевшего непредвиденный убыток и готового обвинить власти во всех смертных грехах.

    За хозяином тащился частный стряпчий, с пером и бумагой в руках.

    -  Скандал! Безобразие! - хозяин кипятился, брызжа слюной. Щеки его покрылись красными прожилками, кончик носа также покраснел, выдавая пагубную страсть к элю и бальзаму «Сбитень». - Сударь офицер, я честный содержатель гостиницы! Я почетный член Гильдии Отельеров! Это происки завистников! Желают опорочить! отбить клиентов! ввести в разорение! Я требую возмещения от казны и долю в имуществе пойманных злоумышленников…

    -  Согласно «Закону о правах потерпевших», - сухо заметил стряпчий, не прекращая на ходу делать записи. - Статья шестая, параграф второй.

    И в задумчивости пощекотал ухо кончиком пера.

    -  Барон фон Шмуц, - представился Конрад, с раздражением дернув углом рта. Нервный тик приходил на помощь вовремя, когда требовалось поставить зарвавшегося собеседника на место. - Обер-квизитор первого ранга, кавалер медали «За рвение». С кем имею честь?

    На свое счастье, хозяин имел рост еще меньший, чем барон, что слегка примиряло обер-квизитора со вздорностью ситуации.

    -  Э-э… Трепчик. Амадей Вольфганг Трепчик-младший, к услугам вашей светлости.

    -  Каких именно, сударь Трепчик, завистников вы желаете обвинить в происшествии? Имена, фамилии? Чины? Звания?

    Хозяин прикусил язычок. Вряд ли кто-то из коллег завидовал ему настолько, чтобы, преследуя цели компрометации, организовать ночное побоище с вывозом раненых и мертвецов.