При всем уважении, Ваше Величество,   сказал Шала,   могу ли я указать на то, что сам лагерь не подвергся нападению, и его защита оказалась достаточной? Нападение было совершено только на вас и волшебницу, вышедших за периметр лагеря.

  Ты меня отчитываешь?   Спросил Чазар.

  Конечно нет, Ваше Величество.   Ответила она. Тем не менее, ее голос был холодным, и Чазар не выглядел умиротворенным.

Аот начал уважать Шалу, даже если она в какой то мере разделяла общие чессентские предубеждения касательно магов, включая Джесри и его самого. Поэтому он решил вмешаться, прежде чем разговор станет еще более острым.

  Ваше Величество,   сказал он,   очевидно, что никто ни в чем не виноват и не должен винить кого либо еще, потому что никто из нас не ожидал неприятностей прошлой ночью. Да и с чего бы? Война окончена. Чессента и Трескель наконец то стали единым королевством. Сейчас мы должны выяснить, кто напал на вас.

  Я согласна.   Сказала Джесри. Чазар посадил ее по правую руку от себя, на месте, которое принадлежало Шале.

  Я тоже,   сказал Хасос. Высокий, мускулистый мужчина с длинноносым аристократическим лицом, выглядел как олицетворение идеала воина Чессенты и, по сути, был компетентным командиром в пределах своих полномочий.   И я считаю, что нужно начать поиски прямо здесь, в этом шатре.   Он холодно посмотрел на Кассара Джеда.

Худой седой король волшебник перевел дух.

  Ваше Величество,   сказал он,   вы помните, что я никогда не был абсолютным хозяином Трескеля, всегда надо мной стоял мой повелитель, и я не проигрывал от вашей победы. Наоборот   я был вне себя от радости, что смог избавиться от владычества драколича и поклялся в верности воплощенному Богу.

  Или, может быть,   сказал Чазар,   ты просто притворился счастливым, чтобы ослабить бдительность и нанести удар в спину, став таки владыкой своего жалкого королевства.

  Нет,   сказал Аот.   Я наблюдал за ним на протяжении всей процессии, и в том числе вчера вечером. Он никогда не пропадал из поля зрения настолько, чтобы у него хватило времени призвать десятки духов.

  И как бы они незаметно перебрались из его шатра в сад, если бы он это сделал?   добавила Джесри.   Ваше Величество, я думаю, что если мы собираемся искать врагов, которые могут попытаться напасть на вас на территории Трескеля, используя нежить в качестве своего инструмента, мы должны начать с самого очевидного.

Чазар нахмурился.

  Аласклербанбастос погиб, и я позаботился о том, чтобы он никогда не вернулся.

  Я знаю,   сказал Аот,   но Джаксанаедегор все еще с нами. Я понимаю, что вы и он вместе уничтожили драколича, но теперь, когда он избавился от гнета Аласклербанбастоса, я не вижу причин, из за которых он будет соблюдать перемирие. В конце концов, он тот, кто он есть.

То есть тот, кого Чазар ненавидел и боялся, а также его противник в Большой игре.

Тем не менее, красный дракон был настроен скептически.

  Нет, он удовлетворен моим обещанием позволить ему управлять горой Тулбейн и ее окрестностями без моего вмешательства.

  Но разве такое коварное существо, не имеющее даже намека на честь, поверило бы в то, что вы сдержите обещание?   ответил Аот. – Особенно, если вы вынуждены были дать его, в то время как гора Тулбейн, как и территория всего Трескеля, являются вашими бесспорными владениями.

  Вероятно, нет,   сказал Чазар.   Тем не менее, если я все правильно помню, нежить пришла не с севера. Призраки пришли со стороны Небесных Всадников.