Так и какой план?   спросил Гаэдинн. Вино дошло до него, и он сделал глоток. Вкус кислого вина остался таким же непривлекательным. Бедная провинция, усеянная низкими кустарниками и мелкими фермерами, не славилась своими винами.

  Если верить Аласклербанбастосу,   сказал Аот,   именно серый дракон по имени Виршекеллабекс заставил дженази из Аканула поверить в то, что драконорожденные совершали зверства на территории их королевстве. Его Хранители Змей замаскировали абишаев под драконорожденных, точно так же, как они делали это и здесь, а так же в Чессенте и Мургоме. Если кто то из нас отправится на запад и докажет это, возможно, дженази решат не помогать Чазару в его вторжении в Тимантер.

Гаэдинн приподнял бровь.

  Таков твой план? Я уже вижу в нем две проблемы.

  если ты видишь только две, то это уже победа. Но продолжай.

  Дженази ненавидят драконорожденных,   сказал Гаэдинн. – Настолько же, насколько и Чазар. Они будут рады любой возможности напасть на них, и не важно – обоснованно или нет.

  Может быть,   сказал Аот,   но у них есть другие враги и другие проблемы. Особенно аболеты. Так что они могут и передумать.

  Если они это сделают,   сказал Гаэдинн,   этого не сделает Чазар. Он может напасть на Тимантер даже без поддержки со стороны Аканула. В конце концов, если уж атака призраков не разубедила его…   Он пожал плечами.

  Если у тебя есть идея получше, то я очень хотел бы ей услышать. И под лучшей я имею в виду ту, которая не связана с попыткой убить могущественного короля дракона, которому мы вроде как служим, и дальнейшей попыткой побега из Чессенты от всех его слуг, разъяренных нашим предательством. И это уже не говоря о том, что если мы вообще выживем после столкновения с Чазаром.

Гаэдинн вздохнул.

  Кто пойдет?

  Ты, я, Аласклербанбастос и Цера, чтобы контролировать его.

  Потому что единственным способом заслужить доверие дженази будет присутствие драколича?

  Потому что он утверждает, что знает примерное местонахождение логова Виршекеллабекса. И потому что я хочу держать его в поле зрения.

Оракс ухмыльнулся.

  Сейчас он вне поля твоего зрения.

  В буквальном смысле   да,   сказала Цера.   Но я всегда могу втянуть его сюда.   Она постучала по невзрачной кожаной сумке, лежащей на её коленях. Это была сумка, в которой она хранила филактерию драколича.

  И каково это,   спросила Мералейн,   заглядывать в его разум? Как выглядит его душа?

На пухлом красивом лице Церы появился намек на горе.

  Я понимаю, что ты некромант. Но все же, поверь мне, ты не хочешь знать этого.

Аот сжал ее плечо.

  Разве не лучше нам всем не поехать в Аканул?   Спросил Оракс.

  Я не хочу оставлять Братство без магии,   ответил Аот.   Насколько нам известно, Джаксанаедегор действительно может сделать ход. Он действительно настолько коварен, каким я его и представил. Даже если он этого не сделает, если здесь останется кто то, кто может творить магию, это может помочь скрыть факт моего отсутствия.

  Итак, кто то летит на запад, кто то остается здесь, а я иду на юг одна.   Сказала Джесри. Она вытянула руку, и небольшой огонек прыгнул на него. Девушка начала переваливать пламя с пальца на палец, как если бы игралась с монеткой от беспокойства.

  Мне очень жаль.   Сказал Аот.

Ее рот скривился.

  Не стоит. Так или иначе, это, судя по всему, было неизбежно. Чазар хочет отрезать меня от своей старой жизни, чтобы побудить меня принять новую.