– Интересно, а что там внутри?

Целестина испуганно посмотрела на мужа:

– Генри, ты же не собираешься туда заходить?

– А почему бы нет?

– Ты разве забыл слова Джеймса? Он советовал обходить эти руины стороной.

– Что может там со мной случиться? Это всего-навсего пара старых стен.

– Которые не обязательно разглядывать изнутри.

– Я любопытный человек, – сказал Генри с усмешкой. – Ты идешь со мной?

– Никогда в жизни! – воскликнула Целестина и замотала головой. – Генри, в этих стенах может скрываться ужасная опасность. Не будь таким легкомысленным, не испытывай судьбу. Давай лучше вернемся в дом.

– Я скоро вернусь, – ответил писатель.

– Генри!

Но тот уже двинулся в сторону развалин. Писателя что-то неотвратимо влекло туда, причем так, что он этого не замечал.

– О, Генри, Генри! Что же ты делаешь? – шептала женщина.

В ее глазах поведение мужа было преступным легкомыслием – так дерзко распоряжаться собственной судьбой. Такое не может остаться безнаказанным. Почему Генри так редко ее слушался? Может, думал, что она слишком молодая, чтобы давать ему советы?

Сейчас писатель стоял в тени уцелевшей арки ворот. Он обернулся и улыбнулся жене. Это было в последний раз, когда она видела его таким улыбающимся…

Джеймс Маркхам сидел в своем кабинете. Он нажал на кнопку селектора и попросил секретаршу соединить его с Ландсмоор-хаузом. Но ему никто не ответил.

Прошло десять минут. Джеймс беспокойно крутился в своем кресле и смотрел в окно. Был типичный осенний день, холодный и неприветливый. Определенно погода в Ландсмооре сейчас мало чем отличается от лондонской.

Через десять минут отозвалась секретарша Салли:

– Сожалею, шеф, там никто не берет трубку.

– Странно! Хотя бы Генри должен быть дома. Может, он не слышит за стуком машинки звонка телефона? Попробуйте еще раз.

Джеймс подождал еще десять минут. Когда Салли снова сообщила ему о том, что к телефону никто не подходит, он заставил ее позвонить Говарду Равеналу. Тот моментально отозвался:

– Здравствуйте, мистер Маркхам! Что могу для вас сделать?

– Мои друзья благополучно добрались до усадьбы?

– Разумеется, сэр.

– Вы с ними с тех пор больше не виделись?

– Нет, сэр. Вчера весь день шел дождь. Мистер и миссис Уорнер наверняка не выходили из дома.

– Я пытаюсь до них дозвониться, но никто не берет трубку. Вы бы не могли по возможности заглянуть в Ландсмоор-хауз и узнать, как там дела?

– Конечно! Будет сделано, мистер Маркхам!

– Перезвоните мне, как только туда приедете.

– Вы можете на меня положиться, – сказал Говард Равенал и повесил трубку.

Впервые Генри почувствовал что-то странное. Он не мог определить чувство, охватившее его. Но как только он зашел в эти мрачные развалины, что-то овладело им.

На него явно влияла какая-то загадочная сила. Он не боялся, смело шел вперед, перешагивая через кучи гравия и заросли травы, а жуткие каменные стены вдруг стали принимать для него совсем другой вид.

Возможно, если бы не эти старые руины, то кони-призраки никогда бы и не появились. Это пугающее своим видом полуразвалившееся здание казалось сосредоточением злой магии, которая была способна на многие немыслимые вещи. Оно незаметно делало из Генри Уорнера другого человека. Он менял свое отношение к вещам, которые прежде играли в его жизни большую роль, у него появлялись другие цели и другие ценности.

Писатель с любопытством продолжал осматривать руины, оказывавшие на него необратимое воздействие, и когда он вышел наружу после долгих, мучительных минут, которые Целестина его ждала, то он уже не принадлежал ей.