— А у меня нет, — ответил Фанат. — Я пустой пришел.

— Офигеть, — ответил я.

— Спускайтесь вниз, — сказал телохранитель. Вас уже ждут.

Мы с решалой двинулись к лестнице, спустились по ней и оказались на широкой террасе с высокими бортами. Вокруг стояли столики и кресла, но сейчас они были пусты. А на противоположном ее конце была еще одна пристройка, почти полностью стеклянная. У входа стояло двое парней, как две капли воды похожих на тех, что встречали нас. Один из них махнул рукой. Видимо, нам туда.

Когда мы подошли ближе, стеклянные двери автоматически раскрылись, впуская нас.

Тут было сухо и тепло, горел приятный глазам свет, и играла музыка. Настоящая, живая: за роялем сидела девушка в длинном темно-зеленом платье, и что-то играла. Черт, я не видел настоящих роялей… Да никогда не видел, там ведь дерево нужно особое, правильное. Да и не в чести сейчас классика, все предпочитают синтезаторы.

В зале тоже были телохранители, аж четыре человека. За большим столом в самом центре полукругом, лицами к пианистке и спинами к выходу на террасу, сидели Эрнест, Разумовский и двое незнакомых мне мужчин. Мы подошли к ним и сели на свободные стулья.

— Здравствуйте, — поздоровался один из незнакомцев приятным баритоном.

Второй просто кивнул. Эрнест привстал, и пожал руки по очереди сперва мне, потом решале. Разумовский же здороваться с нами не стал вообще, он выглядел каким-то смурным, с его лба стекали капли пота, а лицо было равномерно серого цвета.

— Это правда? — спросил он, едва мы заняли наши места. — Правда, что вы спровоцировали атаку на нашу штаб-квартиру, чтобы попасть в подсеть здания?

— Правда, — кивнул я.

— Мне кажется, мы недооцениваем людей с улиц, — сказал тот, что здоровался с нами. — В погоне за наживой они могут пойти на многое. Они умны и изобретательны. Кто разработал этот план?

— Я, — пришлось ответить мне.

— Блестяще, — он даже дважды хлопнул в ладоши. — Впрочем, это неудивительно, учитывая ваше происхождение.

Я нахмурился. Знают трое — знает и свинья. Сколько времени пройдёт прежде чем в «Биотике» узнают о том, что результат их эксперимента на самом деле жив, здоров, и ходит по земле? Какого черта вообще Эрнест им об этом рассказал? Ну, видимо, для того, чтобы меня не передали с головой руководству «РосИнКома».

К нашему столику подошел официант с подносом, на котором была бутылка вина и шесть фужеров для него. Он поставил поднос на стол, вскрыл бутылку и налил каждому. Ну да, кормить нас, похоже, тут не будут. А ведь так хотелось попробовать, что там едят сильные мира сего.

На самом деле, сидя тут, в ресторане, я начинаю одновременно понимать и их, и тех кто их ненавидит. Сидят тут на высоте восьмидесятого этажа, смотрят вниз, на кварталы утопающие в нищете, где людям приходится убивать и продавать себя ради куска хлеба. Наверное, если я осмотрюсь внимательнее, то увижу и мегабашни того самого Квартала. Уж очень мы высоко находимся.

Хотя вряд ли. Кривизна земли, все такое.

— Мы сейчас не о той истории, и уж тем более не о происхождении этого парня собрались говорить, — сказал Разумовский и залпом влил в себя полбокала.

А ты ведь нервничаешь, дядя, вот хлещешь дорогое винище, как мы когда-то пили дешевую Массандру из третьесортного сырья из пластиковых пакетов. Что-то с тобой не так, уже не ощущаешь себя таким всемогущим, верно?

— Речь о другом. Значит ты, — Разумовский ткнул пальцем в Фаната. — Организовал нападение на наш конвой. С целью украсть мою дочь. Так?

— Так, — кивнул решала.