Черные провалы глазниц таращились на меня – круглые, жуткие и печальные.

Я взялся за череп и хотел было поднять, но у меня так тряслись руки, что я его не удержал. Череп выскользнул у меня из рук и покатился по полу.

Стефани вскрикнула – страшная находка покатилась ей прямо под ноги.

Я видел, что она не на шутку перепугалась. Она застыла на месте, как будто парализованная ужасом.

Череп с глухим стуком ударился о ее кроссовку и остановился.

Пустые глазницы глядели на Стефани снизу вверх.

– Дуан… – выдавила Стефани. Она прижала ладони к щекам, не сводя испуганных глаз с черепа. – Я и не думала… я не думала, что мы и вправду ее найдем, эту голову…

Я шагнул к ней, решив, что настала моя очередь побыть храбрым. Пусть Стефани убедится, что я не такой уж слизняк и тряпка, который пугается собственной тени.

Я докажу ей, что я настоящий мужчина. Я поднял череп с пола и поводил им перед лицом Стефани, чтобы она поняла, что ничего страшного в этом нет. Потом я подошел к трюмо, на котором горела лампа, чтобы разглядеть эту несчастную черепушку получше.

Череп был очень твердым. И очень гладким. Я и не думал, что черепа бывают такими гладкими.

И глазницы были какими-то уж слишком глубокими.

Стефани тоже подошла к трюмо с лампой. Мы вместе склонились над черепом… и только тогда до меня дошло, что это никакой не череп.

Мы со Стефани разочарованно взвыли.

Это был шар для боулинга. Отполированный деревянный шар, растрескавшийся от старости.

– Ну мы и кретины, – пробормотала Стефани, хлопнув себя по лбу.

Я указал глазами на деревянные кегли в куче старых игрушек, когда-то принадлежавших Эндрю.

– Наверное, это один набор, – тупо проговорил я. Очень глубокомысленное замечание, я согласен.

Стефани отобрала у меня шар и повертела его в руках.

– Но у него только две дырки. Я кивнул.

Все правильно. Он же старинный. А тогда у шаров для боулинга было всего две дырки. Я знаю, потому что мне папа рассказывал, когда мы с ним ходили в кегельбан. Папа никак не мог сообразить, куда они девали большой палец.

Стефани засунула пальцы в дырки на шаре. В «глазницы». Она покачала головой. Я видел, что она искренне огорчилась. И это понятно. Ведь мы с ней уже настроились на то, что нашли голову призрака.

Откуда-то снизу доносился грохочущий голос Отто.

Стефани вздохнула.

– Наверное, нам надо спуститься вниз и присоединиться к группе. – Она положила шар к остальным игрушкам.

– Ну уж нет! – решительно заявил я.

Мне понравилось быть храбрым. Для разнообразия. Тем более что я знал: если я сейчас отступлюсь, то уж больше никогда не решусь на подобный отчаянный шаг.

– Уже поздно, – проговорила Стефани. – Мы все равно здесь ничего не найдем, никаких призраков.

– Здесь, наверное, не найдем. Потому что мы здесь бывали уже сто раз, – сказал я. – Я знаю, что надо делать. Надо найти такую комнату, где мы не были еще ни разу.

Стефани задумалась.

– Дуан, ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что если эта голова действительно существует, то она спрятана где-то там, куда не водят экскурсии. Может быть, наверху. На третьем этаже.

Стефани вытаращилась на меня во все глаза.

– Ты хочешь подняться на третий этаж?! Я кивнул.

– Ну да. Может быть, именно там и обитают все призраки.

Стефани смотрела на меня так пристально, что мне даже стало слегка неудобно. Я понял, о чем она думает. Мой неожиданный приступ храбрости очень ее удивил.

На самом деле я вовсе не чувствовал себя таким уж отчаянным и неустрашимым, каким хотел показаться.