— Нет! — выбрасывая из головы воспоминания, закричала Нова. Пип испугалась крика и отпрыгнула от банки с тунцом. «Что случилось? Большая кошка без шерсти ударит меня?»

Когда Пип поняла, что ей ничто не угрожает, она вновь вернулась к еде.

Нова прижала кулаки к глазам, слезы пробивались сквозь веки. Каждый раз, когда ей казалось, что она наконец-то справилась с проблемами, что-то тут же возвращало ее с небес на землю — и проблем, оказывается, все еще без конца и без края.

Внезапно Нова осознала, что ей нужно.

Обучение.

Как ни крути, когда Клара в семнадцатилетнем возрасте вдруг решила, что у нее есть врожденный талант игры на пианино, то она прожужжала всем все уши, пока мама не сдалась и не наняла репетитора — настоящего виртуоза, синьора Ди Палмера. Вскоре Клара решила не утруждать себя занятиями, поскольку (Нова это знала) Палмер не ответил на ее нелепые попытки заигрывать с ним. Однако факт остался фактом: если ты хотел чему-то научиться, ты получал эксперта в этом деле.

«А есть хоть один эксперт по моему случаю?»

Нова на миг задумалась, а затем решила, что должен быть. Вряд ли она единственная, кто может вытворять с помощью разума всякие штуки. За этим выводом последовал очевидный вопрос: где ей найти такого учителя?

«Не здесь».

Трущобы, как девушка уже выяснила на горьком опыте, — самое худшее место для поиска подобного наставника. А куда можно еще пойти за помощью, Нова совершенно не представляла. Но даже в Трущобах выжить проблема… из мыслей Маркуса и конвоирующих ее головорезов Нова выяснила, что Джулиус Дейл — самая влиятельная персона в Трущобах. Без его покровительства шансов у нее тут нет; и даже с ним — гарантий никаких.

Но что еще она может сделать?

С этими мыслями, что роились в голове как потревоженные пчелы, Нова улеглась в небольшой нише позади мусорного контейнера. В последнее время ниша служила девушке постелью. Хорошее и теплое местечко… рядом с кондиционером, что выбрасывал на улицу теплый воздух. Конденсат с агрегата снабжал Нову водой, теплой и мерзкой — каждый глоток давался с отвращением, и практически каждый глоток пробуждал тоненький голосок, который спрашивал, зачем она пьет эту гнусную дрянь, если хочет умереть.

Спала она с удобством (настолько удобно, насколько это возможно на голой земле за мусорным контейнером) и впервые с тех пор, как погибла ее семья, не видела снов.

«Убивать… убивать, калечить… калечить, я люблю хватать девчушек и вспарывать им их крошечные горлышки, да, люблю».

Мгновенно проснувшись, Нова попыталась вскочить и ударилась головой о верх ниши. Мощь внезапно услышанных мыслей сокрушала. Девушка вылезла наружу и увидела, что Пип шипит у входа в тупик. Взглянув на часы, Нова отметила, что проспала четырнадцать часов: самый долгий сон за все время пребывания на улице. «Похоже, еда неплохо влияет на мою способность расслабляться», — с недовольством подумала Нова.

Потирая ушибленную макушку, девушка посмотрела в ту сторону, куда шипела кошка.

«Дождаться не могу, когда смогу отгрызть ей ушко, да, это будет забавно, оторвать ушко прямо зубами, о, да».

Огромный мужик с дорожками пирсинга в ушах, губах, ноздрях и бровях, смотрел в ее сторону. Его бугрящиеся мускулами руки покрывали голографические татуировки, демонстрирующие различные сцены насилия, совершаемые большими людьми над маленькими.

Нова не смогла выяснить, как его зовут, поскольку неформал сам не помнил своего имени.