|
Так сказать, запас на будущее. Сокровищ здесь хватит на то, чтобы сотни людей потеряли разум. Кому принадлежит этот остров? Борнео, Малайзии, Филиппинам? Мусульманам, христианам или вашему приятелю с даякской прической? — Он еще помолчал. — Вы хоть знаете, кто он такой? — Его люди пытались похитить нас в Лондоне и взорвали яхту, — неохотно призналась Финн. — Он оказался здесь, потому что шел за нами по следу. — Его зовут Хан. А еще — Эль Пилигросо и Тим-Тиман, а филиппинцы называют его Правоверным. Новый Фидель Кастро или Че Гевара. Он, несомненно, человек принципов, но умеет творить добро лишь силой. Честный фанатик. Безумный борец за правду. С таким богатством он сможет начать войну и даже выиграть ее. А все люди, живущие на этом острове, погибнут, принесенные в жертву либо его святой цели, либо чьей-нибудь алчности. Превратятся в героев реалити-шоу или статьи в «Нэшнл джиографик». — Тогда зачем вы нам все это показали? — спросил Билли. — И зачем рассказываете? — Затем, чтобы вы знали, что может случиться, если вы не сохраните тайну. И чтобы у вас не было соблазна вернуться за всем этим. — Он посмотрел Финн прямо в глаза. — Вы должны покинуть остров навсегда. — Но мы же все потеряли, — пожаловался Билли. — «Королеву Батавии», мою яхту… Его глаза с тоской пробежали по громоздящемуся вдоль стен богатству. Питер Богарт улыбнулся. — У вас остался мой дом в Амстердаме. И «лавка чудес» старика Вильгельма. Того, что там есть, хватит на всех. — Его улыбка стала еще шире. — Ты сам сказал это, мой мальчик: «Мальтийский сокол, который оказался настоящим». Очень удачное сравнение, на мой взгляд. Он вдруг замолчал и насторожился — снаружи до них донесся странный гул. Финн сразу узнала его: — Вертолет! Втроем они выскочили из пещеры на нависающий над долиной каменный отрог. Заходя на посадку, вертолет делал низкий круг над Чашей. Он спускался так уверенно, словно точно знал, куда ему надо. Внизу на поляне за ним, задрав голову, наблюдал Хан. Это был вертолет «Газель» со знакомым ему, похожим на вытянутую каплю фюзеляжем и хвостовыми винтами. Судя по голубой с золотом раскраске и львиной голове на борту, он принадлежал Военно-воздушным силам Сингапура, но Хан знал, что это всего лишь камуфляж. Внутри могли легко разместиться несколько хорошо вооруженных бойцов и масса оружия — от скорострельных мини-пушек до управляемых ракет и двадцатимиллиметровых орудий. На этих вертолетах охотились за танками и подводными лодками, и они были смертельно опасны. — Арагас! — сказал темноволосый капитан, которого вместе с ним держали в плену в деревне. — Вы знаете его? — спросил Хан, не сводя глаз с вертолета. Тот был уже в пятистах ярдах от земли и уверенно снижался. Если они решат спасаться бегством, то делать это надо прямо сейчас. Но капитан не двигался с места. — Он выследил меня, — сказал Хансон. — Но на самом деле ему нужны вы. — Я? Капитан кивнул. Он тоже пристально следил за вертолетом. Все остальные вскочили на ноги и смотрели туда же. Местные жители успели раствориться в окружающих поляну джунглях. — Он всучил мне спутниковый телефон. Шантажировал меня. Телефон остался где-то на судне. Наверняка в нем есть радиомаяк, он и привел их прямо к нам. Мне очень жаль. — А мне — нет, — отозвался Хан. — Я даже рад, что мы с ним наконец встретимся. Давно пора. |
