Тем не менее в самом скором времени вся округа каким-то образом узнала, что вдова Синей Бороды объявила о своей благосклонности к мистеру Лукавсу, стряпчему; что она лишилась чувств, услышав, будто ее возлюбленному предстоит драться на дуэли; и наконец, что она приняла его предложение и выйдет за него замуж, едва будет улажена ссора между ним и капитаном. Доктор Лукавс, ежели его расспрашивали об этом, мялся и бормотал что-то неразборчивое, уклоняясь от прямого ответа, но ничего не отрицал и выглядел при том столь многозначительно, что весь мир убедился в правдивости слухов и в местной газете на следующей же неделе появилась такая заметка:

"Насколько нам известно, очаровательная и состоятельная миссис С-я Б-а собирается снова связать себя узами брака с нашим выдающимся соотечественником, Фредериком Лук-сом из Миддл Темпла, Лондон. Многоученый джентльмен покинул город вследствие размолвки с галантным сыном Марса, каковая могла бы привести к кровопролитному исходу, если бы не вмешательство мирового судьи, заключившего капитана под стражу".

Строго говоря, немедленно после ареста капитана мистер Лукавс вернулся в город, заявляя во всеуслышание, что уезжал не ради того, чтобы избежать дуэли, а напротив, чтобы не попасться в руки служителей закона и таким образом иметь возможность дать капитану любое удовлетворение. Уж он-то не получал никакого предписания, он-то готов был встретиться с капитаном, а если тот не оказался столь же предусмотрителен, его ли, мистера Лукавса ли, тут вина? Засим он гордо задирал голову вверх и воинственно заламывал шляпу с самым решительным видом - и все клерки города гордились своим героем.

Что до капитана Черная Борода, нетрудно представить себе его негодование и ярость - у него похитили жену и вдобавок какой-то жалкий, тщедушный и косоглазый адвокатишка осмелился поставить под сомнение его честь! У него поднялся жар и хирургу пришлось выпустить из него немало крови; капитан же клялся и божился выпустить вдесятеро больше из жил ненавистного Лукавса.

Однако объявление в "Меркурии" ввергло вдову в почти столь же сильное негодование.

- Чтобы вдова благородного Синей Бороды, - заявила она, - вышла замуж за какого-то жалкого проходимца из грязного Миддл Темпла! Послать за доктором Лукавсом.

Доктор явился, и она звучно отчитала его, вопрошая, как осмелился он распускать про нее такие гнусные сплетни, веля немедленно отослать племянника обратно в Лондон и, ежели он ценит ее уважение, равно как и перспективу получить богатый приход, находящийся в ее ведении, то повсюду и в самых решительных выражениях оспаривать эти безбожные выдумки на ее счет.

- Дражайшая моя мадам, - промолвил доктор Лукавс с вытянувшимся лицом, - слушаю и повинуюсь. Я ознакомлю моего бедного мальчика со столь роковой переменой в ваших чувствах.

- Переменой в моих чувствах, доктор Лукавс!

- С крушением всех его надежд, скорее следовало мне сказать. И да даруют Небеса милому юноше силы вынести столь внезапный удар судьбы!

На следующий день к миссис Синяя Борода влетела озабоченная сестрица Анна.

- Ох, этот твой несчастный возлюбленный! - воскликнула она.

- С капитаном плохо? - вскричала вдова.

- Да нет, с другим, - отвечала Анна. - Бедный, бедный мистер Лукавс! Он написал завещание, оставив тебе все, кроме пяти фунтов в год его прачке: он написал завещание, запер дверь, трогательно простился с дядюшкой на сон грядущий, а сегодня утром, когда Самбо, его чернокожий слуга, принес ему воду для бритья, то нашел его повесившимся на столбике кровати. "Пусть меня похоронят", - просил он, - "с подушечкой для булавок, что она мне подарила и с медальоном с прядью ее волос". Ты и вправду дарила ему подушечку для булавок, сестрица? Вправду дарила ему медальон с прядью своих волос?

- Это было всего-навсего позолоченное серебро, - всхлипнула вдовушка, а теперь, о Небо! Я убила его!

Можно представить себе, какими душераздирающими были ее рыдания, но при следующих словах сестры они резко оборвались.