– Зачем? – спросил он резким тоном, – Тебе‑то какая разница?

Чарли решил ничего больше не рассказывать Кэрол о Глэдис, о лесном шале и Саре. Это была слишком длинная история, чтобы рассказывать ее, стоя в будке платного таксофона, в которой к тому же недоставало пары стекол. Холодный ветер пробирал его до костей, с затянутого тучами неба снова повалил снег.

– Просто я хочу знать, что с тобой все в порядке, только и всего, – ответила Кэрол, которая уже успела пожалеть о своих словах.

– На следующей неделе я поставлю себе телефон и факс. Когда у меня будет свой номер, ядам тебе знать.

Для Чарли это был еще один повод, чтобы снова позвонить Кэрол и услышать ее голос, но она уже давно испытывала неловкость и смущение от их нескладного разговора. В их доме были гости, и ее долгое отсутствие могло показаться странным. Саймон мог появиться в любую минуту, и тогда не избежать ненужных объяснений и обид.

– Перешли твой номер по факсу ко мне в контору, – быстро сказала Кэрол. – Мне передадут.

Чарли сразу понял, что Кэрол спешит закончить этот бессмысленный разговор, и с горечью усмехнулся. Год назад Кэрол изменяла ему с Саймоном, почти не таясь, а теперь боялась говорить с бывшим мужем даже по телефону. Вернее, не боялась, а просто не хотела, но от этого Чарли было, еще больнее.

– Я как‑нибудь позвоню… Береги себя! – торопливо сказал он, чувствуя, что Кэрол уплывает, отдаляется от него. И это было действительно так. Очевидно, кто‑то отворил дверь в комнату, в которой уединилась Кэрол, и Чарли услышал доносящиеся откуда‑то далекие голоса и взрывы смеха.. Гости… У них – гости. Они веселятся и, возможно, как раз собираются пить кофе в кабинете Саймона, где стоит телефон.

– Ты тоже… – сказала Кэрол, прощаясь, и вдруг, как будто спохватившись, добавила:

– Счастливого Рождества, Чарли… – «Я люблю тебя», – хотелось ей добавить, но она не смогла. Даже если бы она не опасалась быть услышанной, она больше не могла сказать этих слов Чарли. Он бы ни за что не понял, как она может любить двух мужчин одновременно. Как она может любить его, а жить – с Саймоном…

Повесив телефонную трубку, Чарли долго стоял неподвижно, глядя на аппарат. Залетавшие в разбитое окно снежинки медленно кружились вокруг него, а парок дыхания оседал инеем на лице, но он не замечал этого. Ему хотелось изо всей силы садануть кулаком в стену, ударить кого‑то, наконец, просто разрыдаться. Он не понимал, как такое могло случиться с ними, и хотел снова позвонить Кэрол, чтобы спросить ее об этом. Почему он вообще находится здесь, далеко от их дома, далеко от нее – его жены. Почему она притворяется будто она – жена Саймона, ведь формально они еще не разведены? Кэрол по‑прежнему его жена!

Но он знал, что развод неизбежен и что в конце концов Кэрол сделает то, что хочет, – станет законной женой этого старого ублюдка. Чарли подумал об этом с бессильной злобой и… тут же выкинул эту мысль из головы. Это было больше, чем Чарли был в состоянии вынести. Уж лучше бы он и вправду сошел с ума.

Выйдя из телефонной будки, Чарли забрался в свой семиместный «Форд» и медленно двинулся к холмам. Но и по пути туда он неотступно думал о Кэрол.

Чарли думал о ней и тогда, когда, добравшись до того места, где он оставлял машину, выбрался наружу и побрел по лесной тропе к дому. Все окна шале были темны и безжизненны; даже сквозняк не колыхал легкие бязевые занавески на высоких французских окнах первого этажа, и Чарли невольно подумал о том, не ждет ли его внутри та же таинственная женщина. Сейчас для него вопрос был вовсе не в том, верит ли он в ее существование или нет. Чарли отчаянно нуждался в ком‑то, кого он мог бы любить, с кем мог бы поговорить по душам, хотя про себя Чарли продолжал твердить себе, что никто, кроме Кэрол, ему не нужен.