- Да, этот момент неясный. Хотя без него все остальное ясно как божий день. И все равно, именно здесь надо искать. Здесь собака зарыта, - повторил губернатор убежденно.

- Ладно, ладно, - сухо засмеялся начальник полиции, величественно покачал головой и подергал плечами, - Предприму я необходимые шаги, поищу, где она зарыта, ваша собака. Сегодня же пошлю в Варшаву моего лучшего тайного агента, знаменитого Якоба Штранга. Штранг - это настоящий дьявол! Штранг все вынюхает. Говорят, у Аргуса было сто глаз, так вот, у Штранга их - двести! Он еще посмеется над нами. Честное слово, посмеется. Потому что Штранг - нахал, бессовестный нахал. Ну да ладно, все равно, доставлю я самому себе удовольствие, перешлю вам доклад о результатах расследования...

На этом их разговор прервался, потому что офицер из королевской гвардии передал Козановичу, что король приказал провести его к себе в приемную.

Козанович и на словах доложил королю обо всем: о сожжении Касперека и последнем плане сенаторов города Лубло.

- В самом деле, удивительная эта история, - сказал король задумчиво. А затем прежним задушевным тоном спросил: - И что же ты собираешься теперь предпринять?

- Хочу просить разрешения вашего величества отрубить голову вдове Касперека.

- Молодая женщина-то?

- Да так, лет двадцать шесть.

- И хороша собой? - почти непроизвольно вырвалось у короля. Он не пренебрегал красивыми женщинами. О его сердечных делах, особенно о любви к некой Адриенне Лекуврер, много рассказывали в те времена, собравшись возле камина да за ужином, тогдашние старухи.

- Очень! Очень даже красивая женщина, ваше величество!

- Тогда жаль, - грустно заметил король.

- Покой целого города, ваше величество...

- Ах, оставь меня в покое, Козанович! - порывисто вскочил король.

Козанович почтительно умолк. Король тоже некоторое время молчал, а затем спросил: - Чего же ты еще ждешь?

- Приказа, ваше величество.

Король взволнованно поднялся и хлопнул губернатора по плечу.

- Чудак ты, Козанович. Когда ты являешься ко мне и предлагаешь: «Нужно отрубить голову красивой женщине», - тебе наперед следует знать, что я ее не казню. Но если ты приходишь и говоришь: «Я казнил красивую женщину», - можешь быть уверен, что воскресить ее я тоже не смогу.

И король сделал знак губернатору: можешь идти.

Сепешский губернатор понял все и, преклонив колено, удалился за парчовую гардину.

Но не успел он еще спуститься вниз по мраморным ступеням, как его догнал королевский паж:

- Его величество просят вас вернуться.

Король сам вышел ему навстречу к дверям, и, не успел губернатор произнести ни слова, как он увлек его в комнату, за гардину.

- Смотри, не наделай глупостей, Козанович. Отправь бабочку в какой-нибудь монастырь, там привидение ее, возможно, и не найдет... А король, возможно, найдет... - со смехом добавил он.

Так и случилось. Далеко, прямо у самого королевского трона, родились причины того, что служанка госпожи Касперек, Анна, на которую до сих пор и комар не позарился бы (слишком уж тощая она была для этого), вдруг вошла в моду. Два бравых кавалергарда принялись ухлестывать за нею не на шутку. Вся улица просто диву давалась: и что только они в ней нашли? И конопатая, и кривая, и ходит неуклюже! Ох уж эти глупые солдаты, и куда они подевали свой умишко?!

Но что поделаешь, любовь зла. Ее ничем не объяснишь. И улица примирилась, а у Анчурки с самого начала не было против ухажеров никаких возражений. Она только никак не могла решить: какого из них выбрать.