— Не будем понапрасну беспокоиться. Площадь Святого Марка — одно из самых оживленных мест в Венеции. В любое время суток там полно туристов. Неужели кто-нибудь осмелится причинить мне вред на глазах у сотен людей? Не может быть такого!.. А теперь пошли выбирать маскарадные костюмы. Не каждый день случается принять Участие в бале-маскараде, да еще в Венеции!

Костюмерная лавка находилась дальше по улице Мерчериа. Ее витрина была увешана одеждами чуть не всех народов и времен, а также разнообразными масками, полумасками, накладными носами и рожами, декоративными шпагами, саблями, палашами.

Девушки стояли, разглядывая всю эту разноцветную, пеструю мишуру, когда услышали сзади себя знакомый голос:

— Добрый день, синьорины!

И голос этот вызвал у Нэнси прилив раздражения и недовольства, а у Тары — радость и ликование. Потому что принадлежал он красавцу Джанни.

Нэнси не могла никак уразуметь, как осмелился он снова заявиться после того, что произошло несколько часов назад в музее Ка д'Оро! Тара же сразу вступила с ним в оживленный разговор, начала спрашивать совета, какой наряд выбрать для маскарада, который, сказала она ему, состоится сегодня вечером во дворце у маркиза Фальконе. Еще немного, и она пригласила бы его во дворец.

— Я зайду с вами в лавку, — предложил Джанни, — и помогу объясниться с хозяином, если он не говорит по-английски.

— Чудесно! — воскликнула Тара. — Правда, Нэнси?

Той оставалось лишь выразить молчаливое согласие, но, к ее удовлетворению, владелец магазина вполне сносно изъяснялся по-английски, и она могла не прибегать к услугам Джанни, хотя тот то и дело влезал в разговор и подавал советы, которым Тара была несказанно рада.

Пухлый усатый человечек, хозяин костюмерной лавки, услыхав имя Дона Мэдисона, показал им костюм, который тот выбрал: шляпа с плюмажем, камзол, плащ, шпага — одежда молодого забияки благородных кровей из восемнадцатого века.

— Типичный дуэлянт тех времен, верно? — весело сказал хозяин. — Один вид его шпаги пронзит любое женское сердце!

И он засмеялся, очень довольный своим юмором.

После долгих обсуждений и бесчисленных примерок Тара выбрала наряд средневековой принцессы, Нэнси остановилась на одеждах восточной танцовщицы. Они заплатили, и хозяин упаковал костюмы и сказал, что пришлет их прямо во дворец вместе с костюмом Дона.

Когда они вышли из лавки, Джанни извинился и сказал, что должен их покинуть. Он добавил, что получил срочное задание как репортер одной газеты. Нэнси заметила у него в кармане небольшую фотокамеру и решила, что, скорее всего, он из тех настырных молодых людей, которые называют себя журналистами, а на самом деле фотографируют, хотят того люди или не хотят, различные церемонии — от свадеб до похорон — и потом пытаются всучить снимки участникам. Конечно, за немалую плату.

Она была так благодарна ему за то, что он наконец ушел, и чувствовала такое облегчение, что выкинула из головы все прочие мысли о нем, хотя, возможно, о многом в его поведении стоило бы призадуматься.

Время неумолимо бежало вперед, было уже далеко за полдень, и теперь они отправились в южный конец улицы Мерчериа, туда, где находилась всемирно известная площадь Святого Марка — Пьяцца Сан-Марко, которую Наполеон окрестил однажды «гостиной Европы». С трех сторон площадь была окаймлена аркадами — рядами арок с магазинами и ресторанчиками, на четвертой стороне высилась базилика Святого Марка.

Как обычно, огромная площадь была внизу заполнена людьми, а вверху ее венчала высоченная колокольня, над которой летали тучи голубей. Еще больше их прохаживалось вперевалку по выложенной мозаикой мостовой.

Нэнси решила сразу, что эта базилика со своими пятью огромными куполами в восточном стиле пожалуй, самая величественная и диковинная церковь из всех, которые она когда-либо видела.