Должно быть это было то ещё зрелище. Плечи меха высекали искры из зданий по обоим сторонам переулка. Пожарные лестницы визжали, когда «Копатель» их обрывал, а веревки с бельем, вывешенным для просушки, добавили на мой мех немало украшений. В одно странное мгновение я увидел мужчину в исподнем, с пузом, обтянутым футболкой, смотревшего свой головизор, пока я проносился мимо и снес его деревянный балкончик.

Он даже бровью не повел.

Хотя рывок в переулок удивил Лейквуд, меня он приговорил. Голографический дисплей меха способен сжимать триста шестьдесят градусов обзора в сто шестьдесят, что давало мне возможность видеть узкий переулок позади меня, а также то, как «Центурион» направил рыло своей автопушки в мою спину. Окруженный зданиями, я не мог сделать ничего, кроме как наблюдать.

Сверкнуло пламя, отстрелянные гильзы пушечных снарядов отлетели по дуге, затем левая опора «Копателя» оторвалась. Она закувыркалась дальше в переулок, отскочив от здания, врезалась в контейнер для мусора и намертво вклинилась в него. На следующем шаге «Копателя», то есть шаге, что он должен был сделать с той опорой, которой у него уже не было, изувеченное коленное сочленение врезалось в грунт. Оно пробило бетон и мгновенно застряло, бросив мех по дуге вправо, после чего весь бедренный узел с диким скрежетом и грохотом отломился.

Это освободило «Копателя» и дало ему возможность обрушиться – сначала на здание. Здание смялось, как и тонкая броня на двигателях меха. Столкновение сокрушило двигатели, вызвав небольшой взрыв, подбросивший «Копателя» вверх где-то на метр, а затем ударивший им плашмя спиной об землю. В кабине полетели искры и оборудование закоротило. Моя голова ударилась затылком о подголовник пилотского кресла и вот так, оглушенный, я продолжал сидеть.

Очень скоро на фонаре кабины появились офицеры полиции и посмотрели на меня сверху.

У них было оружие.

У меня ничего не было.

А ведь начало дня подавало такие надежды.

10

От хитрости лисы становится мало проку, когда тигрица выпускает когти

Овертон

Яфа, Хелен

Префектура III, Республика Сферы

26 ноября 3132 года

До этого момента у меня ещё сохранялась надежда, что мне удастся оставить за кадром одну деталь сего рассказа, но, увы, я не могу так поступить. Чтобы выглядеть празднично и соответствовать случаю торжественного шествия, я вырядился в клоунский костюм, надетый сверху на мой хладожилет. Только подумайте: белый, пышный, большие манжеты, множество больших, ярких пятен. Вы понимаете теперь, почему я не хотел это упоминать, но раз это доставило столько веселья задержавшим меня полицейским, многое осталось бы необъясненным, если эту деталь опустить.

К счастью, из-за бывшего на мне нейрошлема, мне не был нужен кошмарный парик или грим – в отличие от Сокола или Дзиро. Я не видел, как привели Сокола, но по тому, как в комнату для допросов все входили и входили новые люди, я заключил, что его взяли и в данное время он поёт как птица, куда менее хищная, чем его псевдоним.

Меня допрашивали лично Рейс и Лейквуд и контрастность их нарядов почти сделала мой соответствующим случаю. Рейс был полной форме командующего, чуть-чуть меньше изукрашенной чем всё, надетое на Девлине Стоуне во время своего последнего обращения к Рыцарям. Он-таки помешался на этом, говорю вам. У него было больше медалей, чем у среднестатистической рыбы чешуи и они были ярче, чем выводок экзотических аквариумных гуппи.

Ха, его униформа была ещё более клоунской, чем моя.

Лейквуд, с другой стороны, выглядела сногсшибательно. Она явилась прямо из кабины «Центуриона» и на ней все ещё были облегающие штаны, заправленные в сапоги высотой до колен, и доходившие до её обнаженной талии.