Закинув руки за голову, она стала перебирать волосы, словно просушивая их.

— Простите, я на минутку оставлю вас одного, — сказала Корсунова и вышла в соседнюю комнату.

Сергей Иванович сел. «Жаль, что не застал Вадима». Его внимание привлекла открытка, прикрепленная к коврику над Люсиной кроватью. Над заплывшей жиром нимфой порхали упитанные купидоны.

Люся вышла уже в другой блузке — с короткими рукавами.

— Как поживаете? — вежливо спросил Сергей Иванович, думая, стоит ли ждать Вадима.

— Вашими молитвами, — ответила женщина мягким грудным голосом, чуть наклонив голову, так что длинные серьги ее заколыхались, и улыбнулась. Улыбка у нее была озорная, будто вспыхивала на красиво очерченных губах и, потом долго дрожала.

Люся знала о ссоре мужа с Кремлевым, но не придавала ей значения.

Опершись полными локтями о стол и положив подбородок на переплетенные пальцы, Люся плутовато посмотрела на Кремлева.

— Сергей Иванович, — протянула она вкрадчиво, — какие женщины в вашем вкусе?

Кремлеву неприятен был и этот игривый тон Люси и сам разговор, но, не желая обидеть ее, он пошутил:

— Хорошие, — и встал. — Прошу прощения, Людмила Григорьевна, я, видно, не дождусь Вадима…

Люся оскорбленно передернула плечами.

— Дело хозяйское.

Когда Сергей Иванович ушел, она сердито захлопнула книгу. «Очень нужен! Нельзя и поболтать… Бирюк!»

Корсунов возвратился домой расстроенный.

— Опять неприятности в девятом классе… — устало сказал он Люсе, моя руки. — Может быть, действительно, все дело во мне.

Она не спросила, какие неприятности, не сказала и о приходе Сергея Ивановича, но за столом, будто между прочим, бросила:

— Я знаю, чьи это штуки, кто восстанавливает класс против тебя.

— Перестань! — крикнул Вадим Николаевич, сразу догадавшись, кого она имеет в виду. И уже тише, осуждающе, добавил: — Ты напрасно склонна видеть в людях плохое… И Сергей, и все у нас в школе по-настоящему честные люди.

— Ну, конечно, — Люся стала зло покусывать губы маленькими острыми зубами и отодвинула тарелку, — конечно, каждый твой случайный знакомый для тебя дороже меня, а жена для тебя только сплетница и болтушка! — Она вскочила и вышла из комнаты.

Вадим Николаевич устало пожал плечами.

От Корсуновых Сергей Иванович пошел в школу. Там он всегда находил успокоение. Проходя коридором, он заметил полосу яркого света в физическом кабинете, — наверно Волин готовил опыты на завтра, — и приоткрыл дверь.

Борис Петрович оторвался от приборов, радушно кивнул Кремлеву:

— Заходите, заходите.

К большому своему удивлению Сергей Иванович увидел рядом с Волиным Балашова. Оба были в синих рабочих халатах. Борис складывал в ящик инструменты. «Приручил моего скептика», — с благодарностью подумал Сергей Иванович о директоре.

В кабинете горел ослепительно яркий свет, на длинном столе рядами стояли машины. Волин несколько раз крутнул какую-то ручку, повернул рычаг, низко склонив голову над прибором, что-то проверил и довольно погладил усы:

— Все! Так вы, Борис, завтра в нашей мастерской закалите спицы для каркасов моделей. Мы потом посоветуемся с Терентием Петровичем.

— Хорошо, сделаю.

— А сейчас вы свободны. Спасибо за помощь.

Юноша попрощался и ушел.

— А вы что делаете в школе в этот час? — поинтересовался Борис Петрович.