— Ну что ж, зато теперь нам выпало судить. И я считаю Гориана виновным. Миррон, Арду, поспешим. Это наш долг перед теми, кто идет за нами по пятам.

Оссакер улыбнулся и закрыл глаза.

Роберто обрезал веревочную сеть, в которой находилась клеть, и, используя клинок гладиуса в качестве рычага, стал отжимать прибитую гвоздями крышку. Даваров стоял рядом с ним, выкрикивая приказы нескольким сотням людей, которые выжили и сражались здесь, на рушившихся и осыпающихся стенах Драгоценной преграды. Можно было надеяться, что к северу и югу, за пределами видимости, дела обстоят лучше, но на том месте, где находились ворота, остался лишь пролом и гора щебня. Не сохранилось ни одной боеспособной катапульты.

Во многих местах мертвецы могли пройти сквозь проломы и вступить в Нератарн практически беспрепятственно. А их количество исчислялось тысячами. Мертвецы из Атрески и Гестерна, не полностью уничтоженные метательными машинами Конкорда, поднялись и снова двинулись на штурм. Многие получили новые повреждения, но сохранили способность идти и держать в руках мечи и копья. Что же до многих тысяч мертвых граждан Конкорда, застигнутых ударом земляной волны под стеной или в лагерях, то они двигались на запад, и сейчас о них можно было не думать.

Правда, оставалась главная проблема. Армия Царда. Маловероятно, что хоть кто-то из них спасся, а это означало появление около двенадцати тысяч новых мертвецов. Свеженьких, нетронутых распадом и имеющих лишь недавние повреждения, которые стали причиной их смерти.

Положение можно было бы считать безнадежным, если бы не два «но». Во-первых, Даваров безнадежности не признавал и уже ухитрился вселить боевой дух в немногочисленных легионеров. Во-вторых, через чудом уцелевший при крушении стены увеличитель Роберто разглядел горстку людей, медленно и с превеликим трудом двигавшихся туда, где, как он полагал и о чем горячо молился, должен находиться Гориан. Широченная спина и могучая стать одного из них позволяли безошибочно узнать Джереда, трое остальных — Восходящие, надо полагать спасшиеся от волны.

Роберто ощутил некую горечь из-за того, что вынужден радоваться их спасению. Он мог ненавидеть все, что за ними стояло, но сейчас желал, чтобы Восходящие добились успеха. И чем быстрее, тем лучше.

— Всем собраться на крыше! — ревел Даваров, — Ко мне! Соберемся вместе и дадим им отпор! Пошевеливайтесь!

Роберто отжал крышку и схватил металлическую флягу. По такой же фляге он вручил Даварову и Харбану. Харбан вылез на свет из зоны полного обрушения. Трудно было представить, как можно оттуда выбраться, но, видимо, привычный к горным обвалам и камнепадам карку смотрел на это иначе. Он совершенно не пострадал, но в его глазах полыхал неукротимый огонь ярости, ведь там, на равнине, погибли те, кого он хотел спасти. Двое из них.

— Примерьтесь к тяжести, чтобы знать, как далеко можете бросить, — посоветовал Роберто, — Эта штуковина бабахает основательно, так что швырять лучше подальше, изо всех сил.

Даваров кивнул и подбросил флягу на огромной ладони. Роберто потянулся и остановил его.

— Осторожно, старина. Уронишь — и для нас все кончится прямо сейчас.

Мертвые приближались. Когда они подошли совсем близко, в них полетели стрелы и копья, но это не имело смысла, поскольку боли они не чувствовали и колотые раны не могли их остановить. Восставшие цардиты тоже приблизились почти на дистанцию полета стрелы, и Роберто, озирая колышущее море мертвецов, подумал о том, что и сам может оказаться среди них. Он попытался высмотреть Хурана или Рутрара, но не увидел ни того ни другого. Миссия Рутрара не увенчалась успехом, и Роберто это печалило. Жаль, что просентор поскакал навстречу тому, что обернулось для него смертью. Он был умен, а его мускулы очень пригодились бы сейчас здесь, наверху.