Но откуда у Виталика, не по возрасту много знающего о жизни, но все же малолетнего, знакомства в среде антикварной торговли?

Коллекционера Виталик нашел через продавщицу комиссионного магазина антикварной торговли на Невском «Три ступеньки вверх», работающую там с открытия в 61-м году, когда Виталик еще не родился, и соответственно годившуюся ему в матери. А как он познакомился с продавщицей, как вообще Виталик заводил свои бесчисленные знакомства, как умел расположить к себе взрослых? «Любая тетя-мотя немедленно стремится стать мне родной матерью, и чем тетемотистей объект, тем быстрей получается стать опекаемым сыночком», — говорил Виталик, а уж как он это делал — не объяснить, это чистые глаза, нежное лицо мальчика из хорошей семьи, улыбка в стиле «тетенька, я потерялся», это — талант.

Виталик отдал продавщице завернутую в салфетку обезьяну, а уже через несколько дней получил от нее надорванный конверт — не с деньгами, а с адресом. Встреча была назначена на Невском, за армянской церковью, куда он отправился под конвоем продавщицы — она с материнской заботой разорвала конверт и сопроводила Виталика на встречу, пожелав убедиться, что операция по продаже фарфоровой статуэтки пройдет у ее чудного мальчика как должно, без неожиданностей.

Развязав розовую ленту на коробке конфет, полученной от покупателя — изящных манер, очевидно, был человек, — Виталик как-то даже беспомощно взглянул на продавщицу — он думал получить за обезьяну рублей триста, а тут… «Ни фига себе… вы когда-нибудь видели столько денег?..» Ну, продавщица, конечно, видела, ей по-матерински было приятно, что с ее помощью этот милый малыш тоже увидел, и она покровительственно кивнула: «В антикварном мире свои законы… если хорошая редкая вещь…»

В антикварном мире свои законы, основанные не на том, чтобы в своем кругу за гроши купить ценную вещь, а на том, чтобы дать правильно заниженную цену — обмануть, но не украсть. Да и выстроенные на более-менее честности отношения коллекционера с продавщицей антикварного дорогого стоили. Но не будем преувеличивать честность неизвестного господина с изящными манерами — он дал умеренную цену.

История как история, обычная, — люди часто не знают ценности своего, домашнего. Первый обезьяний оркестр из двадцати музыкантов и дирижера был создан в 1753 году на мануфактуре Мейсен и в том же году был куплен мадам де Помпадур. Из-за большой популярности серии Мейсен делал ее снова и снова вплоть до 1945 года — этому времени и приписывали скрипача.

Люди не знают ценности своего, домашнего, но коллекционеры знают. Считали, что скрипач был поздней репликой, а он оказался тем самым, из оркестра мадам де Помпадур.

Виталик в детстве так трогательно просил прощения, что Светлана, сговариваясь с сыном, демонстрировала гостям забавную сценку: Виталик как-нибудь при гостях шалил, а она нарочито хмурилась — чтобы гости увидели его умилительные гримаски и услышали хитровато-простодушное «я не спица-ально». Но на этот раз он действительно «не спица-ально». Из множества фарфоровых фигурок в Светланиной коллекции Виталик выбрал обезьяну-скрипача, руководствуясь вовсе не надеждой на большую наживу, а скорее гуманными соображениями: мама любит пастушек, к жанровым сценам спокойна, а к немногим в коллекции фигуркам животных равнодушна… Равнодушна — да, но не так равнодушна, чтобы — а-а, подумаешь, фигуркой больше, фигуркой меньше, к тому же у Светланы был цепкий взгляд, и в первый же после пропажи визит она истерически кричала: «Где моя обезьяна, идиот, куда ты дел мою обезьяну, где моя обезьяна, где?» Светлане повезло, что она так и не узнала, где обезьяна-скрипач — впоследствии статуэтка была продана на аукционе Сотбис — и сколько денег было в коробке из-под конфет ассорти, это могло бы надолго ее расстроить.