|
Но кое-как они прошли по кругу, а потом стали танцевать уже все. Танцы мешались с "языческой свадьбой", в Дейтросе до сих пор сохранились обряды дохристианских времен, конечно, теперь без всякой религиозной нагрузки, просто игры. Ивик всегда очень нравилась игра, когда жених с завязанными глазами выбирал невесту из ряда девушек, ощупывая протянутые ему руки. Чаще всего жениху это удавалось лишь с пятого-шестого захода, смотря по числу девушек. Ивик поставили в ряд из двух десятков молоденьких, хохочущих девчонок. Марк дошел до нее, взял ее кисть, погладил нежно. Ивик слегка сжала его руку, желая подсказать - хотя это было бесполезно, многие девчонки хитрили так же, стараясь запутать жениха. И вдруг Марк дернул ее за руку и притянул к себе, чем вызвал общий вопль восторга. Он отыскал ее, даже не дойдя до конца ряда, да еще так уверенно принял в объятия, словно у него и тени сомнения не было.
— Как ты умудрился? - прошептала Ивик, обнимая его. — А по запаху, - объяснил Марк, - от тебя так чудесно пахнет! Ивик лишь головой покачала. Ее изумляла эта способность Марка почти по-собачьи чуять запахи, его тонкое осязание и чувствительность. После танцев и игр начался пир, потом были еще какие-то развлечения, Ивик уже почти ничего не соображала, усталость начала одолевать ее. . Зал полон народу, а лица тают и расплываются. Вроде, почти и не выпила ничего, подумала Ивик, а ведь совсем пьяная. Арика и Тайро играют на клори. Новая песня Арики. А утром кончилось лето. Глазам светло.* Осеннее небо - ветер и синь в окно. Осенние фразы - легкие, как вино, Осенние мысли - терпкие, как печаль: О чем не мечталось летом - к чему теперь? Ивик садится рядом. И Марк кладет ей руку на плечо. Ивик поворачивает лицо и улыбается ему. Ломкий, звонкий голос Арики. А сердце мое легко, как летящий лист, А руки мои - как сердце твое - пусты, А небо мое атлантам не давит плеч, А купол его - хрустален и невесом, А слезы мои - в сухую листву росой, А радость твоя - как иней на стеблях трав… Ивик всегда так нравились ее песни. И эту песню надо будет выучить. Все затихли, все слушают. Это немножко грустно, но так и хорошо. Ивик не хотелось безудержного веселья. Осенние дни мои! Акварельный сон, Не солнце, а бледных раковин перламутр, И сердце - моллюск, и жемчуг его - печаль. Прохладное море недвижно у берегов, Прохладное небо баюкает облака, Что грезят о снеге, и тихо плывут во сне. Нестрашно звенят обрывки былых цепей: О чем не мечталось летом - к чему теперь? Вдруг клори оказывается в руках Ивик. Марк чуть отодвигается, чтобы ей было удобно. Все ждут, все смотрят на нее. Она должна теперь спеть. Ивик всегда была позади, на втором плане,она очень не любит, когда смотрят на нее - но теперь надо что-то спеть… И ничего не идет в голову. Болтаются какие-то обрывки. Ивик встала. Бросила клори на лавку. — Пойдемте танцевать!
Танцевали парами, потом все вместе, "большим каскадом". Потом снова парами - медленный танец, трехтактный, быстрый, снова медленный. Ивик покачивалась в объятиях Марка. Он что-то шептал ей на ухо. Потом снова танцевали в общем кругу, ходили цепочкой, выписывая замысловатые фигуры. Ивик подняли на руки, и сверху она бросала в толпу белые цветы из своей диадемы - кто поймает, тому повезет в следующий раз. Ашен тоже поймала цветочек, Ивик это заметила и улыбнулась. Может быть, Ашен оживет. Может быть, у нее все-таки будет еще счастье. Потом танцевали снова… На улице стемнело, когда Ивик выбралась из круга. Звезды, похожие на светлую пыль, заполнили небосвод. Две луны были почти полными, а голубой Исгар - тонким полумесяцем. На улице было холодно по-осеннему, но Ивик слишком разгорячилась, ей хотелось прохлады. Она устала. Слишком много народу, слишком долго все это продолжается. Конечно, людям хочется повеселиться, свадьба - редкий праздник, по-настоящему счастливый. |
