Исследования показали, что дороги муравьев не только разных видов, но и каждого муравейника надушены не одинаковыми одмихнионами, а специфическими для каждого гнезда (такая же картина у термитов и пчел).

Запах меток муравьи распознают, ощупывая и обнюхивая их своими усиками, или антеннами. Антенны не зря так названы: они воспринимают из внешнего мира и сообщают нервным центрам муравья основные сведения об окружающем пространстве. На их кончиках расположены многочисленные рецепторы (приемники) самых важных для муравьев органов чувств — обоняния и осязания. У лесного муравья на каждой антенне можно насчитать, если набраться терпения, более двухсот обонятельных бугорков и около двух тысяч осязательных щетинок. А у слепых от рождения разновидностей муравьев их еще больше.

Антенны очень подвижны, муравей без конца ощупывает и обнюхивает ими все предметы вокруг. Поскольку впечатления о форме и запахе «осязаемо-обоняемого» предмета муравей получает одновременно, ему трудно, наверное, разделить эти два представления, то есть запах и форму, и они сливаются в его ощущениях в одно комплексное топохимическое чувство.

Иначе говоря, муравей, по-видимому, воспринимает мир вещей в таких необычных для нас категориях, как круглый или квадратный запах, запах шершавый или гладкий, мягкий или твердый. Но это пока всего лишь гипотеза…

Запах муравьиных меток быстро улетучивается: у некоторых муравьев, обитающих в наших широтах, уже через 104 секунды! А в жарких песках пустынь или полупустынь, где тоже живут муравьи, их метки, испаряясь, наверное, моментально теряют свой запах? Целесообразны ли здесь ориентиры из капелек жидкости?

Нет, нецелесообразны. И природа нашла очень оригинальный выход из трудного положения, созданного жарким солнцем. Больше того, солнце даже помогает муравьям наносить дорожные знаки. Муравьи бегают, не касаясь концом брюшка земли, а, напротив, приподняв его. Одмихнионы выделяются прямо в воздух. И чем ярче солнце, тем скорее испаряются капельки феромонов! Они создают, так сказать, воздушный коридор запахов, который в безветренную погоду, нередкую в пустынях, сохраняется достаточно долго.

Установлено, что и пчелы, вылетая за взятком к богатым нектаром медоносам, тоже метят особым запахом воздушные трассы. Это дополнительное пояснение к информации, полученной во время «танца». На брюшке рабочей пчелы есть небольшая «сумка», или «кармашек», которая может выворачиваться наружу, распространяя вокруг себя особый запах. В этой сумке располагается пахучая железа, названная железой Насонова, в честь первого ее исследователя.

Пчелы, у которых нет языка танцев (например, мелипоны), указывают собратьям путь к богатым медоносам, кусая на манер шмеля листья и стебли растений. У мелипон пахучие железы помещаются в основании челюстей.

Да и шмели тоже. Весной в пору размножения выделения их челюстных желез служат эпагонами (привлекают самок), летом же, во время воспитания потомства, они уже одмихнионы (указатели пути). Члены каждой семьи, покусывая стебли трав, листья и ветки деревьев, прокладывают обонятельные тропы к медоносам и обратно к дому, вокруг которого все «надушено» специфическими ароматами гнезда.

В лесах Южной и Юго-Восточной Азии живут похожие на белок близкие родичи полуобезьян, или лемуров, — тупайи. У каждой пары своя территория, которая охраняется весьма ревниво. Несколько раз за день самец-тупайя обходит дозором свои владения: подновляет старые метки, ставит новые. На горле у него, как у некоторых насекомоядных, особые пахучие железы. Пышнохвостый хозяин куста прижимает горло то тут, то там к веткам в пределах захваченного ревира (индивидуальной территории). Трется горловой железой о камни и другие предметы. Но и этого мало ему: прохаживаясь или пробегая туда-сюда мелкими, нервными шажками, зверек прыскает на ветки каплями своей мочи (экономно, как волк, чтобы сразу весь запас не истратить).