Знаешь, Зина, честно говоря, сейчас мне не до того. Кажется, за мной кто-то приглядывает.

Дашка старалась говорить о своем подозрении небрежно, чтобы не переполошить секретаршу. Не хватало еще, чтобы, когда приедет шеф, Зина бросилась к нему со словами: «Представляешь, Дашку пасут какие-то братки!»

— У меня тоже иногда бывает такое чувство, что с меня не сводят глаз, игриво отозвалась Зина. — И насчет тебя, Дашка, здесь нечему удивляться. Ты же у нас симпатяшка! Если хочешь, давай поговорим обо всем этом. Или расскажи, как там дела у Ставицкого? Как тебе вечерок в его обществе?

Дашка в двух словах описала Зине предыдущий вечер. Все равно шеф ещё не приезжал. А беседа о Ставицком неплохо отвлекала Зинино внимание от косметики. Разговор о ней уже стоял Дашке поперек горла. К тому же предстояло докладывать о вчерашней ситуации Поворотнику, а это было уже совсем другое дело, чем треп с Зиной. В таких случаях важно не упустить какую-нибудь важную деталь. Значит, необходимо как следует собраться с мыслями. До Зины ли тут с её болтовней и претензиями к косметической фирме? Наконец приехал шеф и уже по дороге в свой кабинет сказал, чтобы Дашка зашла к нему.

— Ну, и как вчера все прошло? — спросил её Поворотник, не отрываясь от какой-то пухлой книженции на столе.

Дашке она показалась похожей на реферативные журналы, которые она как-то видела в Ленинке. Никогда не видела в кабинете шефа ничего подобного.

— Звонок не сказал мне ничего нового, — начала рассказывать Дашка. — Голос, похоже, технически измененный. Слова те же самые, о которых говорил Ставицкий, когда пришел сюда в первый раз. Звонили почти ровно в половину одиннадцатого, в десять тридцать три. По словам этого сиплого мучителя, Ставицкому осталось две недели. Правда, не все так безнадежно, хотя дело и попахивает керосином.

— Попахивает, это мягко сказано, — невесело отозвался шеф. — А что же ты там разглядела обнадеживающего?

Дашка сказала об тщательно упакованных сумках.

— Мне наш клиент, конечно, заявил, что все это поношенные вещи, которые он сложил для отправки на дачу. Но звучало это неубедительно.

С чего это в нем вдруг проснулась такая хозяйственность? Раньше ничего такого, наверно, и под микроскопом нельзя было разглядеть. Ставицкий и на дачном участке вовсю щеголял модными вещичками. Вполне возможно, он все-таки решился последовать совету, который шеф давал ему в самом начале. Когда отсчет пошел уже на дни, их клиент, наверно, рассудил, что ему лучше на время уехать подальше. Может, с ним жестоко шутят и добиваются не каких-то уступок в делах, а чтобы у него от страха сорвало крышу. Но стоит ли проверять, так ли это? Хорошенько подумав, он вполне мог прийти к выводу, что не стоит.

Обрисовав ситуацию, Дашка внимательно посмотрела на своего шефа. Под глазами у него залегли темно-синие тени. «Бессонница замучила, посочувствовала Дашка. — Только хотелось бы знать, в чем её причина. Шеф всю ночь искал разгадку нашего дела или выяснял отношения с мадам Поворотник? Это я не из праздного любопытства. По-моему, на этот раз клиент нашего бюро угодил в очень серьезную передрягу». В кабинет, как всегда по-хозяйски широко распахнув дверь, ворвалась Зина. Ее пухлое личико выражало крайнюю степень встревоженности. Секретарша быстро заперла дверь изнутри и обессилено рухнула в свое любимое кресло.

— Что случилось? — почти одновременно спросили Дашка с Поворотником.

— Там пришел Ставицкий, — выдохнула Зина, прижимая руку к сердцу.

Это не помогало. Унять биение мощного Зининого мотора было не так-то легко.

— По его виду похоже, что он не в себе, — продолжала секретарша.