Впереди виднелась парадная лестница. Кэтрин сбежала по дубовым ступеням, придерживаясь за гладкие перила, и оказалась в очаровательном вестибюле. Покой и прелесть обстановки утихомирили бурю в ее душе. Белые деревянные панели подчеркивали коралловый цвет стен и паркетного пола. Слева дверь вела в уютную гостиную. Справа находилась библиотека.

Кэтрин прижала букетик к груди. Это было то, чего она и хотела, – дом, в котором она начнет новую жизнь в атмосфере тихого удовлетворения. Здесь она сможет найти вечное уединение, вдалеке от страданий любви.

Берк спустился по лестнице, и, вопреки всем доводам рассудка, она снова почувствовала, как ее сердце устремилось к нему. Неужели она никогда не поумнеет?

Кэтрин решительно повернулась к графу спиной и вошла в библиотеку. Все три стены от пола до потолка занимали пустые полки. Четвертую стену украшал отделанный камнем камин. Девушка увидела себя здесь в дождливый день, уютно устроившейся в кресле с книгой в руках. Одну.

Но никогда она не будет в одиночестве. Она будет проводить дни в обществе детей. Смеющихся, счастливых, чудесных детей.

Чужих детей.

Затаив боль в груди, Кэтрин подошла к окну, выходившему на задний двор.

– А вот и местечко для Тигрицы, где она сможет погреться на солнышке. И здесь терраса, спускающаяся в сад. – Она рассеянно потерла стекло, и ее перчатка потемнела от пыли. – Удивительно, почему никто не купил такое чудесное место.

– Привидения, – предположил Берк. Он небрежно облокотился на дверной косяк. – Появляются глубокой ночью. Обычное дело для старых жилищ.

По коже Кэтлин пробежали мурашки.

– Не говори глупостей. – Неясное подозрение обрело смысл. – Ты пытаешься отговорить меня от покупки этого дома. Почему?

– Просто разыгрываю адвоката дьявола. – С загадочной улыбкой он отошел от двери и шагнул к ней. – Ты назвала меня дьяволом. Я мог быть достойным или, возможно, недостойным такого звания.

Берк подошел ближе. Сердце Кэтрин затрепетало. Она попятилась. Но возбуждение не утихло.

– Я не хочу, чтобы ты соблазнял меня, Берк. Думаю, я сказала это достаточно ясно.

Он не остановился.

– Очень хорошо. Тогда ты соблазнишь меня. Ты же этого хочешь.

Протест застрял у нее в горле, разгоравшееся в теле пламя подтверждало его правоту. Тихая свобода уступала место бурной радости.

– Не стану отрицать, – в порыве сладостной муки сказала Кэтрин. – Но есть и другие вещи, о которых следует подумать.

Она почувствовала, как ее спина уперлась в стену. Гришем положил руки на книжную полку над головой Кэтрин. Мысли ее перепутались. Его широкая грудь и длинные ноги мешали пошевелиться, но оставалась возможность выскользнуть сбоку. Однако Кэтрин не двигалась, сгорая от желания прикоснуться к гладко выбритым щекам Берка.

Наклонившись, он прошептал ей на ухо:

– Так что ты говорила?

Она собралась с мыслями.

– Что надо подумать о другом. О, и прежде всего о моем намерении открыть школу. Я должна выглядеть респектабельной дамой. И не могу просто так забыть о тех воспоминаниях…

– К черту воспоминания! Разве ты отказалась бы от меня, если бы я был хромым? Или с повязкой на глазу?

– Конечно, нет, – ответила Кэтрин, сразу же представив Берка пиратом, а себя пленницей, которую он собирается обесчестить.

– Тогда не ставь мне в вину воспоминания, которые не зависят от меня. – Он развязал ленты ее шляпки и осторожно потянул за них, чтобы заставить ее приблизить лицо к своему.