Глубокий вздох вырвался из его груди. Пуля прошла по касательной. Рана не смертельна. Здоровое молодое тело справится с этим. Однако она была намного слабее, чем закаленный в боях солдат.

Гришем сложил шаль Лорены и приложил ее к ране, чтобы остановить кровь. Кэтрин застонала. Он развязал ленту под ее подбородком и снял шляпку. Над ухом виднелась шишка размером с птичье яйцо.

Он пригладил спутанные шелковистые пряди.

– Кэтрин, – прошептал Берк, целуя ее побелевший лоб. Слова исходили из самой глубины души. – Кэтрин, любовь моя.

Она слышала его слова, как будто доносившиеся издалека. Его голос возвращал ее из мягких глубин мрака к свету, полному боли.

Ей было больно. Яркие искры кололи отяжелевшие веки. Левый бок пылал от жара, в то время как холод сковывал тело. Ей было холодно. Дрожь пробежала по телу, затем еще раз, пока ее не затрясло так, что застучали зубы.

Что-то теплое опустилось на нее. Одеяло. Она узнала этот мускусный запах, дрожь утихала.

– Берк? – тихим дрожащим голосом спросила Кэтрин.

Она ощущала его присутствие, чувствовала, как он гладит ее щеку, и слышала, как он шепчет ее имя.

Неужели Берк и в самом деле назвал ее своей любовью?

Нет, он не верил в любовь.

Кэтрин открыла глаза. Она была укрыта не только одеялом, но и сюртуком Берка. Перед глазами расплывалось его лицо.

Кэтрин заморгала. В глазах Берка была странная настороженность. Губы крепко сжаты. Когда она попыталась приподняться, голову пронзила острая боль. Кэтрин простонала:

– Моя голова.

На мгновение он прижал ее к себе.

– Слава Богу, с тобой все в порядке. – Затем поднес чашку к ее губам. – Выпей это.

Кэтрин инстинктивно сделала глоток. Жидкость обожгла горло. Она закашлялась.

– Бренди. Ненавижу этот напиток.

Гришем усмехнулся:

– Он обладает целительной силой. – Берк заставил ее снопа лечь.

Удары в голове становились слабее, приятное тепло разливалось по груди, боль в боку утихала.

– Что произошло? – спросила она.

Он заколебался.

– Когда ты упала, то ударилась головой о стенку экипажа.

– Экипажа?

Кэтрин смутно помнила, как они с Берком ехали по проселочной дороге. И как она услышала громкий звук.

Она снова посмотрела на него. Ржавые пятна виднелись на его белой рубашке. Кровь! Ее кровь?

И с удивительной ясностью вспомнила, как что-то острое вонзилось в ее тело, а затем она провалилась во мрак.

– В меня стреляли?

Желваки заходили по его скулам.

– Да.

– Но… кто бы?..

– Я не знаю. Но выясню это.

Кэтрин не задавала больше вопросов, ибо гостиная заполнилась людьми во главе с Мартой и миссис Эрншо. Они несли столько льняных полотенец, что их хватило бы на всю наполеоновскую армию.

– Бедное дитя! – воскликнула кухарка, и ее пухлое лицо сморщилось от огорчения, – Что с тобой случилось?

Лорена хлопнула в ладоши:

– Да не стойте вы там, подстелите что-нибудь под нее. Она пачкает кровью очень дорогую кушетку. А моя шаль… она погибла!

Берк вскочил на ноги.

– Да, давайте позаботимся об одежде и мебели! – резко сказал он. – А простой служанке всегда найдется замена.

Лорена опустила глаза.

– Простите меня, – сказала она. – Я не хотела оскорбить Кэтрин. Для меня, конечно, ее здоровье и удобства важнее всего.

– Я мог бы надеяться, что в таком случае…

– Милорд, – сказал, появляясь в дверях, Хэмфри.